- Если бы была инструкция, или еще что, - произнес он.
- Мы можем посмотреть, что говорит Агнесс, - предложила Анафема.
- О, да, - горько отозвался Ньют. – В этом есть смысл, да? Ломать электронику двадцатого века, пользуясь инструкцией семнадцатого? Что она вообще знала о транзисторах?
- Ну, в 1948 мой дедушка довольно точно истолковал предсказание 3328 и сделал несколько очень прибыльных вложений, - сказала Анафема. – Она, разумеется, не знала, как это будет называться, и она не слишком понимала, что такое электричество, но...
- Это был риторический вопрос.
- В любом случае, тебе не нужно чинить их. Ты должен их остановить. Для этого не нужно особых знаний, нужно невежество.
Ньют застонал.
- Ладно, - устало произнес он. – Давай попробуем. Читай предсказание.
Анафема вытащила карточку наугад.
- «Он Не Тот, Кем Он Представился», - прочла она. – Номер 1002. Очень просто. Есть идеи?
- Ну, в общем, - жалким голосом проговорил Ньют, - сейчас не самое подходящее время, но, - он сглотнул, - на самом деле, я не слишком лажу с электроникой. Совсем не лажу.
- Насколько я помню, ты говорил, что ты инженер по вычислительной технике.
- Это было преувеличение. То есть, ровно на столько, насколько вообще возможно, даже, думаю, это было больше, чем просто преувеличение. Я бы даже мог сказать, - Ньют закрыл глаза, - я слукавил.
- Хочешь сказать, солгал? – снисходительно спросила Анафема.
- Ну, такого бы я не сказал, - ответил Ньют. – Хотя, - добавил он, - я не совсем инженер по вычислительной технике. Совсем нет. Совсем наоборот.
- То есть – наоборот?
- Если хочешь знать, каждый раз, когда я пытаюсь заставить электронику работать, она ломается.
Анафема весело улыбнулась и приняла театральную позу, точно девушка в блестящем платье в любом выступлении иллюзиониста, когда она отступает назад, чтобы показать фокус.
- Та-дам, - сказала она.
- Почини их, - произнесла она.
- Что?
- Пусть они работают лучше.
- Не знаю, - проговорил Ньют. – Не уверен, что получится. – Он положил руку на ближайший приемник.
Звук, который он слышал, не осознавая этого, внезапно смолк, стал затихать шум далекого генератора. Лампочки на панели мигнули, и большинство из них погасло.
По всему миру люди, боровшиеся с выключателями, обнаружили, что все они выключены. Двери разблокировались. Компьютеры прекратили планировать Третью Мировую Войну и вновь принялись спокойно сканировать стратосферу. В бункерах под Новой Землей предохранители, которые люди пытались вытащить, наконец, оказались в их руках; в бункерах под Вайомингом и Небраской люди в камуфляже прекратили кричать и наводить ружья друг на друга и выпили бы пива, если бы на ракетных базах был разрешен алкоголь. Он не был разрешен, но они все равно выпили.
Зажегся свет. Цивилизация прекратила свое скольжение к хаосу и принялась писать письма в газеты о том, как люди в наши дни полошатся по пустякам.
В Тэдфилде компьютеры прекратили источать угрозу. Нечто, что было в них, исчезло, и дело было вовсе не в электричестве.
- Боже, - произнес Ньют.
- Ну вот, - сказала Анафема. – Ты его отлично починил. Старушке Агнесс можно верить, уж это точно. Теперь пошли отсюда.
***
***
- Он не хотел этого! – произнес Азирафаль. – Разве я не говорил тебе, Кроули? Если заглянуть в душу кого-либо, то глубоко, в самом низу, окажется, что он...
- Это не конец, - серьезно сказал Кроули.
Адам повернулся и, казалось, только что заметил их. Кроули не привык, чтобы люди так легко определяли, кто он, но Адам смотрел на него так, точно вся история жизни Кроули была написана внутри его головы, и он, Адам, ее читал. На секунду он почувствовал настоящий ужас. Он всегда думал, что раньше ощущал первостатейный ужас, но по сравнению с этим новым ощущением, это был простой страх. Там, Внизу, могут прекратить твое существование, ну, искалечив тебя до невозможного, тогда как этот мальчик мог не только уничтожить тебя, просто подумав об этом, но, наверное, даже устроить так, что тебя вообще никогда не существовало.
Взгляд Адама обратился к Азирафалю.
- Простите, а почему вас двое? – спросил Адам.
- Ну, - начал Азирафаль, - это долгая...
- Нельзя быть двумя, - сказал Адам. – Думаю, вам лучше снова стать разными людьми.
Не было никаких ярких спецэффектов. Просто теперь рядом с мадам Трэйси сидел Азирафаль.
- Оох, это было странно, - сказала она. Она оглядела Азирафаля с ног до головы. – О, - слегка разочарованно произнесла она. – А я думала, ты помоложе.
Шэдвел злобно глянул на Азирафаля и недвусмысленно положил палец на курок своего ружья.
Азирафаль осмотрел свое новое тело, которое, к несчастью, было очень похоже на его старое, хотя пиджак был чище.
- Ну, вот и все, - сказал он.
- Нет, - произнес Кроули. – Знаешь ли, не все. Совсем не все.
Теперь же тучи клубились над головой, точно кипящие тальятелли.
- Видишь ли, - голос Кроули наливался фаталистической мрачностью, - все не так просто. Ты думаешь, что войны начинаются из-за того, что убивают какого-то старого герцога, или что кто-то кому-то отрезает ухо, или что кто-то установил свои боеголовки не в том месте. Это не так. Это, ну, просто повод, который не имеет ничего общего с войной. На самом деле, войны происходят из-за того, что есть две стороны, которые терпеть не могут друг друга, а давление все растет и растет, и уже что угодно может вызвать взрыв. Что угодно. Как тебя зовут... э... мальчик?
- Это Адам Малой, - сказала подошедшая Анафема, за которой следовал Ньют.
- Именно. Адам Малой, - кивнул Адам.
- Молодец. Ты спас мир. Можешь взять выходной, - произнес Кроули. – Но это ничего не изменит.
- Думаю, ты прав, - согласился Азирафаль. – Я уверен, что наши жаждут Армагеддона. Это все очень грустно.
- Кто-нибудь может нам объяснить, что происходит? – сурово спросила Анафема, складывая руки.
Азирафаль пожал плечами.
- Это очень долгая история, - начал он.
Анафема выпятила подбородок.
- Тогда начинай, - сказала она.
- Ну. В Начале...
Молния ударила в землю в нескольких метрах от Адама и осталась на месте обжигающим столбом, расширяющимся снизу, точно сырое электричество вливалось в невидимую форму. Люди прижались к джипу.
Молния исчезла, а на ее месте остался молодой человек из золотого огня.
- Боже, - пробормотал Азирафаль. – Это он.
- Кто он? – спросил Кроули.
- Глас Божий, - пояснил ангел. – Метатрон.
Они начали разглядывать пришельца.
Затем Пеппер произнесла:
- Нет, это не он. Метатрон, он из пластика, и у него есть лазерная пушка, и его можно превратить в вертолет.
- Ты про Космического Мегатрона, - слабо проговорил Венслидейл. – У меня был такой, но у него отвалилась голова. По-моему, это кто-то другой.
Пустой взгляд прекрасных глаз упал на Адама Малого, а потом резко обратился к бетону рядом с ним, который точно вскипал.
Фигура появилась из поднимающейся земли, точно повелитель демонов в пьесе, но если бы это и была пьеса, то та, в которой никто не выживет, а потом пришлось бы пригласить священника, чтобы сжечь все дотла. Эта фигура не слишком отличалась от первой, разве что пламя было кроваво-красным.
- Э, - проговорил Кроули, пытаясь втиснуться в свое кресло. – Привет... э.
Алое существо мельком бросило на него взгляд, точно отмечая для последующего поглощения, а потом уставилось на Адама. Когда оно заговорило, казалось, что в его голосе звенят миллионы мух.
Оно прожужжало слово, и слышавшим его людям показалось, будто по их позвоночнику провели напильником.
Оно говорило с Адамом, который переспросил:
- А? Нет. Я уже говорил. Меня зовут Адам Малой. – Он смерил фигуру взглядом. – А ты кто?
- Вельзевул, - подсказал Кроули. – Он – Повелитель...
- Ззпасибо, Кроули, - перебил Вельзевул. – Поззже мы серьеззно поговорим. Уверен, ты многое хочежжь мне раззказать.
- Э, - произнес Кроули, - ну, видите ли, произошло...
- Тижжина!
- Да. Конечно, - быстро кивнул Кроули.
- Итак, Адам Малой, - проговорил Метатрон, - мы, разумеется, ценим твою помощь в этом деле, но мы должны добавить, что Армагеддон должен начаться немедленно. Вероятно, будет причинено некоторое беспокойство, но это ничто в сравнении со всеобщим благом.
- А, - шепнул Кроули Азирафалю, - он имеет в виду – мы должны уничтожить мир, чтобы спасти его.
- Что жже до того, с чем оно должжно сравниться, это еще не решжжено, - прожужжал Вельзевул. – Но решать нужжно сейчас, мальчик. Это твоя ззудьба. Так было написано.
Адам сделал глубокий вдох. Наблюдающие за ними люди задержали дыхание. Кроули и Азирафаль перестали дышать несколько минут назад.
- Я просто не понимаю, зачем всех и вся нужно жечь и так далее, - сказал Адам. – Миллионы рыб, и китов, и деревьев, и, и овец и всего остального. И ведь даже не для чего-то важного. Просто узнать, чья банда лучше. Все равно, что мы и Джонсониты. Но даже если вы и выиграете, вы не сможете победить другую сторону по-настоящему, потому что вы не хотите этого. То есть, победить навсегда. Вы начнете все заново. Вы будете посылать людей вроде этих двоих, - он кивнул на Кроули и Азирафаля, - чтобы сбивать людей с толку. Раз на то пошло, человеком быть трудно и без того, чтобы кто-то сбивал тебя с толку.
Кроули повернулся к Азирафалю.
- Джонсониты? – шепнул он.
Ангел пожал плечами.
- Думаю, древняя отколовшаяся секта, - ответил он. – Вроде гностиков. Как офиты. – Он нахмурился. – Или это были сефиты? Нет, я путаю с коллиридианами[*]. Боже. Прости, их были сотни, очень трудно уследить.
- Людей сбивали с толку, - пробормотал Кроули.
- Это не имеет значения! – крикнул Метатрон. – Земля, Добро и Зло были созданы...
- Не понимаю, что такого в том, чтобы создать людей людьми, а потом расстраиваться из-за того, что они ведут себя как люди, - строго произнес Адам. – Вообще, если вы перестанете повторять людям, что все будет хорошо, когда они умрут, они могут попытаться сделать что-то лучше, пока живы. Если бы я был за главного, я бы попробовал сделать так, чтобы люди жили дольше, как старый Мафусаил. Было бы куда интереснее, и они бы стали задумываться, что они делают с окружащей средой и экологией, потому что и через сотню лет они были бы здесь.
- А. – Вельзевул уже начал улыбаться. – Ты хочежжь править миром. Совззем, как твой От...
- Я думал об этом, и я не хочу, - ответил Адам, полуобернувшись и ободрительно кивнув Им. – Есть, конечно, кое-что, что можно было бы изменить, но потом, подозреваю, люди начнут постоянно ходить ко мне и упрашивать разобраться с чем-нибудь, и избавиться от всего мусора, и создать для них новые деревья, а что в этом хорошего? Это все равно, что убираться за кого-то в его комнате.
- Ты никогда не прибирался даже в своей, - заметила Пеппер, стоявшая за ним.
- Я ничего не говорил о своей комнате, - отозвался Адам, вспоминая комнату, где ковер исчез из виду несколько лет назад. – Я имел в виду комнаты в общем. А никак не собственную комнату. Это аналоггия. Вот так.
Вельзевул и Метатрон переглянулись.
- И вообще, - продолжал Адам, - достаточно трудно постоянно что-то придумывать для Пеппер, Венсли и Брайана, чтобы они не скучали, так что больше мира, чем у меня есть, мне не надо. Большое спасибо.
Лицо Метатрона начало принимать выражение тех, кто уже был знаком с характерной Адаму цепочкой рассуждений.
- Ты не можешь отказаться от того, кто ты есть, - наконец сказал он. – Послушай. Твое рождение и твоя судьба – часть Великого Замысла. Все должно идти своим чередом. Все жребии брошены.
- Мятеж это ззлавно, - добавил Вельзевул, - но против кое-чего воззтавать нельзя. Ты должен понять!
- Я не восстаю против чего-либо, - пояснил Адам. – Я лишь обращаю внимание на вещи. По-моему, нельзя винить человека, который обращает внимание на что-то. Думаю, будет гораздо лучше не начинать драться, а посмотреть, что станут делать люди. Если вы перестанете сбивать их с толку, они могут начать думать правильно, и перестанут обращаться с миром небрежно. Я не говорю, что так и будет, - честно добавил он, - но все может быть.
- Это бессмысленно, - сказал Метатрон. – Нельзя идти вразрез с Великим Замыслом. Подумай. Это у тебя в крови. Подумай.
Адам засомневался.
Скрытый поток тьмы всегда был готов вырваться наружу, шепча: да, это так, все именно так, ты должен следовать Замыслу, потому что ты – часть его...
День был долгим. Он устал. Спасение мира выжало все силы из одиннадцатилетнего мальчика.
Кроули обхватил голову руками.
- На мгновение, на один короткий миг, мне показалось, что у нас есть шанс, - произнес он. – Он взволновал их. Ну, что ж, было...
Ему показалось, что Азирафаль встал.
- Простите, - проговорил ангел.
Троица посмотрела на него.
- Этот Великий План, - сказал он, - это ведь непостижимый Замысел, так?
За этим последовала тишина.
- Это Великий Замысел, - ровно сказал Метатрон. – Ты правильно полагаешь. Мир должен существовать шесть тысяч лет, а потом...
- Да, да, это Великий Замысел, ясно, - кивнул Азирафаль. Он говорил вежливо и почтительно, но тоном человека, который только что задал нежелательный вопрос на политическом собрании и не собирается уходить, не получив ответа. – Я лишь спросил, не является ли он при этом и непостижимым. Я только хочу разобраться в этом вопросе.
- Это не важно! – крикнул Метатрон. – Разумеется, это то же самое!
Разумеется? подумал Кроули. Они не знают наверняка. Он начал улыбаться, точно идиот.
- Значит, вы не уверены на все сто? – спросил Азирафаль.
- Нам не дано понять непостижимый Замысел, - произнес Метатрон, - но, конечно же, Великий Замысел...
- Но Великий Замысел может быть лишь крохотной частью всеобщей непостижимости, - сказал Кроули. – Вы не можете быть уверенны, что то, что происходит сейчас, не является правильным, с точки зрения непостижимости.
- Так напиззано! – взревел Вельзевул.
- Но где-то это может быть записано иначе, - произнес Кроули. – Где вы не можете прочесть.
- Крупными буквами, - сказал Азирафаль.
- И подчеркнуто, - добавил Кроули.
- Дважды, - предположил Азирафаль.
- Может, это не только проверка мира, - проговорил Кроули. – Это может статься и проверкой вас. Хмм?
- Бог не играет в игры со Своими преданными слугами, - сказал Метатрон, но голос его был встревоженным.
- У-ух ты, - хмыкнул Кроули. – И где ж ты был?
Все вновь посмотрели на Адама. Он, казалось, тщательно все обдумывал.
Потом он сказал:
- Не понимаю, почему так важно, что что-то записано. Только не когда речь идет о людях. Это всегда можно перечеркнуть.
Над взлетной полосой пронесся легкий бриз. В вышине выстроенные войска пошли рябью, точно мираж.
Тишина была подобна той, что, возможно, была за день до Сотворения мира.
Адам стоял и улыбался им двоим, маленькая фигурка точно между Адом и Раем.
Кроули схватил Азирафаля за руку.
- Ты понимаешь, что произошло? – возбужденно зашептал он. – Его оставили в покое! Он вырос человеком! Он не является воплощением ни Зла, ни Добра, он просто... воплощение человека...
А затем:
- Думаю, - произнес Метатрон, - мне следует получить дальнейшие инструкции.
- Как и мне, - сказал Вельзевул. Его свирепое лицо повернулось к Кроули. – И я доложу о твоем учаззтии в этом, уж поверь. – Он взглянул на Адама. – И я не знаю, что скажет твой Отец...
Раздался раскат грома. Шэдвел, который несколько минут трясся от ужасающего возбуждения, наконец, взял себя в руки и дрожащими пальцами спустил курок.
Дробь пролетела через то место, где стоял Вельзевул. Шэдвел никогда не узнал, насколько ему повезло, что он промахнулся.
Небо всколыхнулось и стало просто небом. Тучи у горизонта начали расходиться.
***
Тишину нарушила мадам Трэйси.
- Ну не странные ли они, - сказала она.
Она не имела в виду «ну не странные ли они»; что она хотела сказать, она, пожалуй, никогда не могла бы выразить иначе как визгом, но человеческий мозг обладает поразительной восстанавливающей способностью, и фраза «ну не странные ли они» была частью быстрого процесса исцеления. Примерно через полчаса она будет думать, что она просто немного перепила.
- Думаешь, все кончилось? – спросил Азирафаль.
Кроули пожал плечами.
- Боюсь, не для нас.
- Не думаю, что вам нужно беспокоиться, - мудро заявил Адам. – Я знаю о вас двоих все. Не беспокойтесь.
Он посмотрел на Них, которые попытались не отпрянуть. Казалось, он размышлял над чем-то, а потом сказал:
- И так слишком напутали. Но мне кажется, все станут счастливее, если все забудут. Не то чтобы совсем забудут, просто не будут помнить в подробностях. А потом мы сможем поехать домой.
- Но ты не можешь оставить все так! – произнесла Анафема, проталкиваясь вперед. – Подумай, что ты можешь сделать! Сколько хорошего.
- Например? – подозрительно спросил Адам.
- Ну... для начала, ты мог бы вернуть всех китов.
Он наклонил голову в одну сторону.
- И тогда люди перестанут их убивать?
Анафема колебалась. Было бы хорошо сказать «да».
- А если люди начнут их убивать, что ты меня попросишь с ними сделать? – продолжал Адам. – Нет. Думаю, в этом я разобрался. Стоит начать вмешиваться в дела, и уже не сможешь остановиться. Мне кажется, единственное, что люди должны знать, так это что, убив кита, они получают мертвого кита.
- Это очень ответственное отношение, - произнес Ньют.
Адам поднял брови.
- Это просто логика, - ответил он.
Азирафаль похлопал Кроули по плечу.
- Похоже, мы выжили, - сказал он. – Только подумай, какой ужас был бы, если бы мы все сделали как надо.
- Хм, - хмыкнул Кроули.
- Твоя машина работает?
- Пожалуй, с ней надо немного повозиться, - признал Кроули.
- Думаю, мы можем подвезти этих добрых людей до города, - сказал Азирафаль. – Уверен, я должен мадам Трэйси обед. И, разумеется, ее молодому человеку.
Шэдвел обернулся через плечо, потом взглянул на мадам Трэйси.
- О ком это он? – спросил он, глядя в ее сияющие глаза.
Адам присоединился к Ним.
- Думаю, пора ехать домой, - сказал он.
- Но что именно произошло? – спросила Пеппер. – Ведь все эти...
- Это уже не имеет значения, - ответил Адам.
- Но ты мог бы так помочь... – начала Анафема, когда они направились к своим велосипедам. Ньют нежно взял ее за руку.
- Это не самая хорошая идея, - сказал он. – Завтра – первый день всей оставшейся нам жизни.
- Знаешь, - произнесла она, - из всех избитых фраз, которые я никогда не терпела, эта стоит на первом месте.
- Занятно, да, - со счастливым видом бросил Ньют.
- Почему на дверце твоей машины написано «Дик Турпин»?
- Это просто шутка, - ответил Ньют.
- Хмм?
- Потому что я везде задерживаю движение, - жалобно пробормотал он. [**]
Кроули мрачно смотрел на руль джипа.
- Мне жаль, что произошло с твоей машиной, - говорил Азирафаль. – Я знаю, как ты ее любил. Может, если ты сконцентрируешься...
- Это будет уже не то, - отозвался Кроули.
- Наверное, нет.
- Она была у меня с самого начала. Это была не просто машина, скорее, перчатка для всего тела.
Он принюхался.
- Что-то горит? – произнес он.
Легкий ветерок поднял пыль и вновь отпустил ее. Воздух стал горячим и тяжелым, обволакивая всех, точно сироп мух.
Он обернулся и уставился в искаженное лицо Азирафаля.
- Но ведь все кончилось, - произнес он. – Это невозможно! Ведь... ведь момент, или что там... он прошел! Все кончилось!
Земля начала трястись. Звук был точно от поезда метро, но не того, который проходит под землей. Скорее того, что поднимается вверх.
Кроули иступлено дергал рычаг передачи.
- Это не Вельзевул! – орал он, перекрикивая вой ветра. – Это Он. Его Отец! Это уже не Армагеддон, это личное. Заводись же, чтоб тебя!
Под Анафемой и Ньютом затряслась земля, отбросив их на пляшущий бетон. Из трещин повалил желтый дым.
- Похоже на вулкан! – крикнул Ньют. – Что это?
- Что бы это ни было, оно очень злое, - ответила Анафема.
Сидя в джипе, Кроули ругался. Азирафаль положил руку на его плечо.
- Здесь люди, - сказал он.
- Да, - согласился Кроули. – И я.
- Я хочу сказать, мы не должны позволить этому произойти с ними.
- Ну, а... – начал Кроули и замолчал.
- Я хочу сказать, если подумать, мы и так втравили их в неприятности. Ты и я. Годами. Так или иначе.
- Мы лишь делали свою работу, - пробормотал Кроули.
- Да. И что? Множество людей в истории просто делали свою работу, и посмотри, сколько всего они натворили.
- Хочешь сказать, мы должны попытаться остановить Его?
- А что тебе терять?
Кроули начал было спорить и понял, что ничего такого нет. Не было ничего, что бы он уже не потерял. Они не могли сделать с ним ничего хуже того, что произойдет сейчас. Наконец-то он почувствовал себя свободным.
Под сиденьем он нащупал железный бандаж. Пользы от него не будет, как, впрочем, и от чего бы то ни было еще. На самом деле, было бы гораздо ужаснее выступать против Врага с каким-либо подходящим оружием. В этом случае была бы хоть капля надежды, от чего стало бы только хуже.
Азирафаль поднял меч, недавно оброненный Войной, и задумчиво взвесил его в руке.
- Боже, я столько лет его не держал, - пробормотал он.
- Около шести тысяч, - сказал Кроули.
- Это точно, - кивнул ангел. – Что за день это был, а. Добрые старые деньки.
- Не особенно, - бросил Кроули. Шум возрастал.
- Тогда люди знали разницу между хорошим и плохим, - мечтательно произнес Азирафаль.
- Ну, да. Подумай об этом.
- А. Да. Слишком много вмешательств?
- Именно.
Азирафаль поднял меч. Раздалось «фффшш», и он внезапно вспыхнул, точно прут из магния.
- Научившись однажды, никогда не забываешь, как это делается, - сказал он.
Он улыбнулся Кроули.
- Я лишь хотел сказать, - произнес он, - если мы из этого не выберемся, то... я знал, что глубоко внутри тебя есть капля добра.
- Точно, - горько вздохнул Кроули. – Что уж там.
Азирафаль протянул руку.
- Было приятно иметь с тобой дело, - сказал он.
Кроули пожал ее.
- Надеюсь, еще встретимся, - произнес он. – И... Азирафаль?
- Да.
- Помни, я знал, что глубоко в душе ты был достаточным гадом, чтобы тебя можно было любить.
Раздалось шарканье, и между ними втиснулась маленькая, но энергичная фигура Шэдвела, важно размахивавшего ружьем.
- Я б не даверил вам, южанским гомикам, и крысу в бочке утопить, - сказал он. – С кем мы счаз драцца будем?
- С Дьяволом, - просто ответил Азирафаль.
Шэдвел кивнул, будто его это не удивило, отбросил в сторону ружье и снял шляпу, обнажая лоб, который знали и боялись везде, где собирались уличные драчуны.
- А, так и думал, - произнес он. – Тогда я пушшу в ход сваю руку.
Ньют и Анафема смотрели, как они втроем пошли прочь от джипа. С Шэдвелом посредине они были похожи на стилизованную букву W.
- Что, черт побери, они собираются делать? – бросил Ньют. – И что... что с ними происходит?
Куртки Азирафаля и Кроули расходились по швам. Если нужно идти, то в своем истинном обличие. К небу взмыли перья.
В противовес общему мнению, крылья демонов такие же, как и у ангелов, хотя часто за ними лучше следят.
- Шэдвел не должен идти с ними! – крикнул Ньют, вскакивая на ноги.
- Что за Шэдвел?
- Он мой серж... это тот забавный старик, ты бы никогда не поверила... Я должен помочь ему!
- Помочь ему? – переспросила Анафема.
- Я принес присягу и все такое. – Ньют колебался. – Ну, вроде присяги. И он платит мне вперед!
- А кто тогда те двое? Твои друзья... – начала Анафема и замолчала. Азирафаль обернулся, и его профиль, наконец, всплыл в памяти.
- Я знаю, где я его видела! – выкрикнула она, поднимаясь рядом с Ньютом. Земля под ногами ходила ходуном. – Пошли!
- Но сейчас произойдет что-то ужасное!
- Если он повредил книгу, то ты будешь чертовски прав!
Ньют нащупал свою официальную булавку, воткнутую в отворот пиджака. Он не знал, против чего они встают теперь, но ничего кроме булавки у него не было.
Они побежали...
Адам посмотрел вокруг. Он посмотрел
вниз. На его лице появилось отрепетированное
выражение невинности.
Одно мгновение он сомневался.
Но Адам был на своем поле.
Всегда и везде – на своем поле.
Он двинул рукой, точно
рисуя смазанный
полукруг.
вниз. На его лице появилось отрепетированное
выражение невинности.
Одно мгновение он сомневался.
Но Адам был на своем поле.
Всегда и везде – на своем поле.
Он двинул рукой, точно
рисуя смазанный
полукруг.
...Азирафаль и Кроули почувствовали, как мир изменился.
Шума не было. Исчезли трещины. Только там, где был вулкан Дьявольских сил, дым развеивался, и медленно останавливалась машина, громко стуча двигателем в вечерней тишине.
Это была старая машина, но за ней хорошо ухаживали. Конечно, не так как Кроули, по одному желанию которого исчезали все вмятины; эта машина выглядела так, как и должна, и вы инстинктивно чувствовали, что каждый выходной вот уже двадцать лет ее владелец делал все, что написано в инструкции и что должно делать каждый выходной. Перед каждой поездкой он проверял фары и пересчитывал колеса. Серьезные люди, которые курят трубки и носят усы, написали серьезные книги, где сказано, что это должно делать, и он делал, потому как он был серьезным человеком, который курит трубку и носит усы, и не воспринимал подобные предписания легкомысленно, потому что, если так воспринимать их, то где ты окажешься? Страховка была оформлена на правильную сумму. Он ездил со скоростью на три мили ниже предельной, или на сорока милях в час, в зависимости от того, какая была ниже. Он носил галстук, даже по субботам.
Архимед сказал, что с достаточно длинным рычагом и твердой опорой он мог бы перевернуть мир.
Он мог опереться на мистера Малого.
Дверь машины открылась, и появился мистер Малой.
- Что здесь происходит? – спросил он. – Адам? Адам!
Но Они уже неслись к воротам.
Мистер Малой одарил шокированную публику взглядом. По крайней мере, у Кроули и Азирафаля хватило самообладания, чтобы убрать крылья.
- Во что он теперь ввязался? – вздохнул он, не слишком надеясь на ответ.
- Куда он подевался? Адам! Вернись сейчас же!
Адам редко делал то, что хотел его отец.
***
Сержант Томас А. Дейзенбергер открыл глаза. Единственное, что было странным в окружающем, так это то, насколько знакомым все было. На стене висела его фотография из средней школы, в стакане рядом с зубной щеткой стоял маленький звездно-полосатый флаг, а на его маленьком плюшевом медвежонке была надета маленькая униформа. Сквозь окно его комнаты лился полуденный свет.
Он чувствовал запах яблочного пирога. Именно по этому он скучал больше всего, проводя субботние вечера вдали от дома.
Он спустился по лестнице.
Его мать стояла у плиты, вынимая из духовки огромный яблочный пирог.
- Привет, Томми, - сказала она. – Я думала, ты в Англии.
- Да, мам, нормативно я в Англии, защищаю демократизм, мам, сэр, - ответил сержант Томас А. Дейзенбергер.
- Это хорошо, милый, - улыбнулась его мама. – Твой папа на Большом Поле с Честером и Тедом.
Сержант Томас А. Дейзенбергер кивнул.
Он снял казенные шлем и китель и закатал рукава казенной рубашки. На мгновение он казался более задумчивым, чем был когда-либо в жизни. Часть мыслей занимал яблочный пирог.
- Мам, если произойдет звонок, и кто-то захочет связаться с сержантом Томасом А. Дейзенбергером по телефону, мам, сэр, этот человек...
- Что, Томми?
Том Дейзенбергер повесил свое оружие на стену над старой винтовкой отца.
- Я сказал, если кто позвонит, мам, я буду на Большом Поле с папой, Честером и Тедом.
***
Фургон медленно подъехал к воротам авиабазы. Они открылись. Ночной дежурный заглянул в окно, проверил документы водителя и пропустил внутрь.
Фургон загрохотал по бетонным плитам.
Он остановился на пустой взлетной полосе недалеко от двух мужчин, распивающих бутылку вина. На одном из них были темные очки. Как ни странно, никто не обращал на них ни малейшего внимания.
- Хочешь сказать, - говорил Кроули, - что Он все так и планировал? С самого начала?
Азирафаль честно вытер горлышко бутылки и передал ее обратно.
- Может быть, - ответил он. – Может быть. Думаю, Его всегда можно спросить.
- Насколько я помню, - задумчиво произнес Кроули, - а мы никогда, так сказать, не беседовали по душам, Он никогда не давал прямого ответа. На самом деле, Он ведь вообще никогда не отвечал. Он просто улыбался, будто знал что-то, чего не знаешь ты.
- И, разумеется, это так, - кивнул ангел. – Иначе, какой в этом смысл?
За этим последовала пауза, и оба существа задумчиво смотрели вдаль, словно вспоминая что-то, о чем ни один из них не думал очень долго.
Водитель фургона вышел из своей машины, неся в руках картонную коробку и пару щипцов.
Невдалеке на бетонных плитах лежали весы и ржавая металлическая корона. Человек поднял их щипцами и опустил в коробку.
- Простите, господа, - произнес он, - но где-то здесь должен был быть меч, по крайней мере, так у меня записано, и я думал...
Азирафаль смутился. Он слегка озадачено оглянулся вокруг себя, потом встал, поняв, что около часа просидел на мече. Он наклонился и поднял его.
- Простите, - сказал он, и положил меч в коробку.
Водитель, на котором была кепка «Интернэшнл Экспресс», просил не волноваться, и что их сам Бог послал, потому что кому-то нужно расписаться, что он собрал все, за чем его послали, и такой день не забывают, а?
Азирафаль и Кроули согласились с этим, и Азирафаль подписал квитанцию, которую протянул ему водитель, засвидетельствовав, что корона, весы и меч были получены в хорошем состоянии, и что их должно доставить по неразборчивому адресу и записать на неясный счет.
Человек направился к фургону. Потом остановился и повернулся.
- Если бы я рассказал жене, что произошло сегодня, - немного грустно сказал он им, - она бы мне не поверила. И я не винил бы ее, потому что я и сам не верю. – Он сел в машину и уехал прочь.
Кроли встал, слегка покачиваясь. Он протянул руку Азирафалю.
- Пошли, - произнес он. – Я отвезу нас в Лондон.
Он взял джип. Никто их не остановил.
В джипе был кассетный проигрыватель. Это необычно, даже для американских военных машин, но Кроули автоматически предполагал, что в любой машине, которую он ведет, должен быть кассетный проигрыватель, и он появился через несколько секунд после того.
Когда они поехали, он поставил «Музыку на воде» Генделя, и кассета оставалась «Музыкой на воде» Генделя до самого дома.
_______________
[*]Сефиты – секта 2го века, полагавшая, что Мессией является Сет, сын Адама.
Офиты — гностические секты, почитавшие змею, как символ высшего знания, видя в ней тот образ, который приняла верховная Премудрость, чтобы сообщить первым людям, которых ограниченный Демиург хотел держать в детском неведении, истинные знания.
Коллеридиане – христианская секта 4в. Воспринимали Деву Марию как Бога, третье лицо Троицы, в жертву ей приносили хлеб в виде лепешек.
[**] Дик Турпин - легендарный мошенник и самый известный британский разбойник с большой дороги. По одной из версий, именно Дик Турпин добрался до Йорка из Лондона (150 миль) за 15 часов - прежде, чем вести о его преступлениях в столице достигли города. По другой версии подобную поездку за 50 лет до Дика предпринял Джон Невиссон, проскакавший 190 миль за то же время.