У Азирафаля, как и у многих торговцев Сохо, специализирующихся на редких книгах для проницательных покупателей, имелась задняя комната, но там было собрано гораздо более сокровенное, нежели то, что обычно можно обнаружить в целлофановых пакетах для Покупателя, Который Знает, Что Ему Нужно.
Он особенно гордился своими книгами пророчеств.
Как правило, в первом издании.
И каждая – с подписью.
У него был Роберт Никсон[1], и Цыганка Марта, и Игнатий Сибилл, и Старый Отвел Бинс. Нострадамус написал: «Маему стараму другу Азерафелю, с Лушими пожеланиями»; Матушка Шиптон пролила напиток на свой экземпляр; а в углу в шкафу с климат-контролем находился подлинный свиток, исписанный нетвердой рукой Святого Иоанна Богослова Патмосского, чье «Откровение» во все времена оставалось бестселлером. Азирафаль считал его приятным человеком, хотя и несколько помешанным на странных грибах.
Чего в коллекции
не было, так это «Хороших и Аккуратных Предсказаний Агнесс Безум», и Азирафаль вошел в комнату, держа книгу, как ярый филателист может держать «Синий Маврикий»[*], оказавшийся на открытке от тетушки.
Он никогда прежде не видел этой книги, но слышал о ней. Все торговцы, что, учитывая высокую специфичность дела, составляло около двенадцати человек, слышали о ней. Ее существование было сродни пустоты, вокруг которой сотни лет крутились всевозможные странные истории. Азирафаль понимал, что не совсем уверен, возможно ли крутиться вокруг пустоты, но его это не волновало; по сравнению с «Хорошими и Аккуратными Предсказаниями Агнесс Безум» дневники Гитлера казались просто, ну, стопкой фальшивок.
Его руки почти не дрожали, когда он положил ее на стойку, надел пару хирургических перчаток и благоговейно открыл ее. Азирафаль был ангелом, но, кроме того, он почитал книги.
Страница гласила:
Харошие и Аккуратные Предзказания Агнесс Безум.
Шрифтом помельче:
Точноя и Безашибочноя Опясание Сабытий
от Дня Сягодняшнего До Канца Мира Сего.
Шрифтом крупнее:
Содержит Множество Чудес Разлишных
и заповедей для Женщин
Другим шрифтом:
Гораздо полнее, чем публикавались до сих пор
Шрифтом помельче, но заглавными буквами:
КАСАЮЩИЕСЯ СТРАННЫХ ВРЕМЕН ГРЯДЮЩИХ
Несколько ужасным курсивом:
И событий Чудесных
Опять шрифтом покрупнее:
«Напаминают лучщие из произвидений Нострадамуса»
–Урсула Шиптон
Пророчества были пронумерованы, и было их более четырех тысяч.
- Спокойно, спокойно, - бормотал про себя Азирафаль. Он ушел на маленькую кухоньку, приготовил какао и сделал несколько глубоких вдохов.
Потом вернулся и прочел выбранное наугад пророчество.
Через сорок минут какао было все еще нетронутым.
***
***
Рыжая женщина, сидевшая в углу бара в отеле, была самым успешным военным корреспондентом в мире. Теперь у нее был паспорт на имя Кармин Цюйгибер, и она отправлялась туда, где идет война.
Ну. Более-менее.
На самом деле, она отправлялась туда, где войн нет. А прибывала уже туда, где они идут.
Она не была хорошо известна, если только не в узких кругах. Соберите полдюжины военных корреспондентов в баре в аэропорту, и их разговор, точно как компас, указывающий на север, будет вращаться вокруг Мурчинсона из «Нью-Йорк Таймз», Ван Хорна из «Ньюсвика», Анфорта из Ай-Ти-Эн. Это Военные Корреспонденты среди военных корреспондентов.
Но когда Мурчинсон, и Ван Хорн, и Анфорт сталкиваются в выгоревшей лачуге в Бейруте, или Афганистане, или Судане, продемонстрировав друг другу свои шрамы и немного выпив, они начинают благоговейно сплетничать о «Рыжей» Цюйгибер из еженедельника «Нэшнл Вёрлд».
- Эта тупая газетенка, - скажет Мурчинсон, - они черт возьми, даже не догадываются, что им черт возьми, досталось.
Вообще-то в еженедельнике «Нэшнл Вёрлд» знали, чем обладают: у них был Военный Корреспондент. Они просто не знали, зачем она, или что с ней теперь делать.
Типичный еженедельник «Нэшнл Вёрлд» поведает миру, как лицо Иисуса появилось на сдобной булочке, купленной в «Макдональдсе» в Де-Мойне, со картинкой булочки; как Элвиса Пресли видели работающим во «Властелине бургеров» в Де-Мойне; как прослушивание записей Элвиса излечило домохозяйку из Де-Мойна от рака; что оборотни, наводнившие Средний Запад, на самом деле потомки благородных женщин-пионеров, изнасилованных бигфутами; что Элвиса в 1976 году забрали инопланетяне, потому что он был слишком хорош для этого мира[2].
Таков он, еженедельник «Нэшнл Вёрлд». Они продавали четыре миллиона экземпляров в неделю, и им нужен был Военный Корреспондент, как и эксклюзивное интервью с Генеральным Секретарем Объединенных Наций[3].
Так что они платили Рыжей Цюйгибер огромную сумму денег, дабы она выискивала войны, и игнорировали пухлые, плохо напечатанные конверты, что она время от времени присылала им со всех сторон света, чтобы оправдать свои – обычно вполне обоснованные – денежные притязания.
Они объясняли это тем, что, как им казалось, она не была очень уж хорошей военной корреспонденткой, хотя, несомненно, и самой привлекательной, что имело большое значение в «Нэшнл Вёрлд». Ее репортажи всегда были о том, как куча парней стреляют друг в друга, и не было никакого понимания политики, и, самое главное, Человеческих Интересов.
Время от времени они передавали одну из ее статей литературному обработчику, чтобы привести ее в порядок. («Иисус предстал перед девятилетним Мануэлем Гонзалесом во время ожесточенного боя в Рио-Конкорса, и велел ему идти домой, потому что его мама волнуется за него. «Я знал, что это Иисус, - говорит отважный ребенок, - потому что он выглядел точно так же, как когда его портрет чудесным образом появился на моей коробке для завтраков»).
По большей части еженедельник «Нэшнл Вёрлд» оставлял ее в покое и аккуратно складывал ее статьи в корзину.
Мурчинсона, и Ван Хорна, и Анфорта это не волновало. Все, что они знали, было то, что, где бы ни разгоралась война, мисс Цюйгибер оказывалась там первой. Практически, заранее.
- Как она это делает? – недоверчиво спрашивают они друг друга. – Как, черт подери, она это делает? - И их глаза будут встречаться и тихо говорить: если бы она была машиной, то это была бы «Феррари», она из тех женщин, которых представляешь в роли прелестной супруги коррумпированного генералиссимуса в разваливающейся стране Третьего Мира, а она ошивается с ребятами вроде нас. Мы счастливчики, а?
Мисс Цюйгибер просто улыбалась и покупала всем по выпивке, за счет «Нэшнл Вёрлд». И смотрела, как вокруг нее начинали драться. И улыбалась.
Она была права. Журналистика как раз для нее.
Даже так, всем нужен выходной, а у Рыжей Цюйгибер был первый за одиннадцать лет.
Она отдыхала на маленьком острое в Средиземном море, который наживался на туризме, и это само по себе было странно. Рыжая, казалась одной из тех женщин, что отдыхают на островке поменьше Австралии только потому, что знакомы с мужчиной, которому он принадлежит. И если бы вы месяц назад сказали какому-нибудь островитянину, что приближается война, он бы посмеялся над вами и попытался бы продать пальмовую подставку для бутылок или изображение бухты, сделанное из ракушек; так было тогда.
Теперь же было иначе.
Теперь из-за серьезного религиозно-политического спора на счет того, какой же из четырех маленьких стран на континенте он принадлежит, остров разделился на три части, статуя Девы Марии на городской площади была разбита, а с туризмом – покончено.
Рыжая Цюйгибер сидела в баре в отеле «Паломар дел Соль», попивая то, что могло бы сойти за коктейль. В углу играл уставший пианист, а официант в парике тихо напевал в микрофон:
«ЖЫЫЫЫЫЫЫЫЫл-был-у-бабушки
СЕРЫЙ КААААЗЕЛ
ООООООчень-грустен-он-был-ведь
СЕРЫЙ КААААЗЕЛ...»
В окно влетел человек с ножом в зубах, автоматом Калашникова в одной руке и гранатой в другой.
- Йа объявяю этот отей шопштвенноштью... – он остановился. Вынув изо рта нож, он начал заново: - Я объявляю этот отель собственностью Турецкой либеральной партии!
Последние два туриста, оставшиеся на острове[4], забрались под столик. Рыжая вынула из своего напитка вишенку, поднесла к алым губам и высосала ее так, что нескольких мужчин в комнате пробрал холодный пот.
Пианист встал, наклонился к инструменту и достал старинный пулемет.
- Этот отель уже является собственностью Греческой территориальной бригады! – крикнул он. – Одно неверное движение – и ты покойник!
У двери послышался шум. Там стоял огромный чернобородый человек с золотой улыбкой и настоящим древним пулеметом Гатлинга, а за его спиной виднелась группа таких же огромных, хотя и менее впечатляюще вооруженных людей.
- Этот стратегически важный отель, годами бывший символом турецко-греческих фашистских империалистов, наживавшихся на чертовом туризме, отныне является собственностью Итальяно-мальтийских борцов за свободу! – вежливо пророкотал он. – А теперь мы всех убьем!
- Бред! – отозвался пианист. – Он не является стратегически важным. Просто здесь отличный винный погреб!
- Он прав, Педро, - кивнул человек с Калашниковым. – Поэтому-то он и нужен нашим. Эль генерал Эрнесто де Монтойя сказал мне так, он сказал: «Фернандо, война окончится к субботе, и парням нужно будет расслабиться. Заскочи в отель «Паломар дел Соль» и захвати его в качестве трофея, хорошо?»
Бородач покраснел.
- Он черртовски важен стратегически, Фернандо Чианти! Я нарисовал большую карту острова, и он как раз посредине, что делает его черртовски очень важным стратегически, и не спорьте со мной.
- Ха! – отозвался Фернандо. – Ты можешь еще сказать, что, потому как окна дома Малыша Диего выходят на декадентский капиталистический частный нудистский пляж, он стратегически важен!
Пианист сильно покраснел.
- Мы захватили его этим утром, - признался он.
За этим последовала тишина.
В тишине раздался тихий вкрадчивый звук. Рыжая сняла ногу с ноги.
Адамово яблоко пианиста запрыгало вверх и вниз.
- Ну, он довольно важен стратегически, - произнес он, стараясь не замечать женщину на стуле. – То есть, если кто-нибудь высадит на него субмарину, вам захочется быть где-нибудь, где можно будет увидеть ее всю.
Тишина.
- Ну, он гораздо более важен стратегически, чем этот отель, - закончил он.
Педро зловеще откашлялся.
- Следующий, кто скажет что-нибудь. Хоть что-нибудь. Покойник. – Он усмехнулся. Поднял свой пулемет. – Так. Теперь – все к стене.
Никто не двинулся. Они его больше не слушали. Они прислушивались к тихому невнятному монотонному бормотанию, что доносилось из коридора за ним.
В группе в дверях зашаркали. Они, казалось, старались стоять смирно, но их неумолимо оттесняло бормотание, которое начало превращаться в разборчивую фразу.
- Вы позволите, джентльмены, что за ночка, а? Трижды обошел остров кругом, едва нашел вас, указатели здесь не считаются важными, а? И все же, в конце концов, нашел, пришлось спрашивать четыре раза, потом отправился на почтамт, там всегда знают, хотя им и пришлось нарисовать мне карту, где-то здесь она...
Спокойно проскользнув мимо вооруженных людей, точно щука сквозь форелевый пруд, в комнату вошел невысокий человек в очках и синей форме, в руках он держал длинную тонкую бандероль, завернутую в бумагу и обвязанную бечевкой. Единственной его уступкой местному климату были коричневые пластиковые сандалии с открытыми носами, хотя зеленые шерстяные носки выдавали глубокое врожденное недоверие к заграничной погоде.
На нем была фуражка с большими белыми буквами: «Интернэшнл Экспресс».
Он не был вооружен, но его никто не тронул. Никто даже не навел на него ружье. Все просто смотрели.
Человечек осмотрел комнату, бегло взглянул на лица, перевел взгляд на свой планшет; а затем подошел прямо к Рыжей, все еще сидевшей на стуле.
- Посылка для вас, мисс, - сказал он.
Рыжая приняла ее и начала развязывать бечевку.
Курьер «Интернэшнл Экспресс» осторожно кашлянул и протянул журналистке замусоленную квитанцию и желтую шариковую ручку, присоединенную к планшету пружинкой.
- Нужно подписать, мисс. Вот здесь. Полное имя здесь, печатными буквами, подпись – ниже.
- Разумеется. – Рыжая неразборчиво подписала квитанцию, затем написала имя. Это было вовсе не «Кармин Цюйгибер». Имя было гораздо короче.
Человек поблагодарил ее и вышел, бормоча: мило у вас тут, господа, всегда думал выбраться сюда в отпуск, извините за беспокойство, простите, господа... и он ушел из их жизни так же спокойно, как и вошел.
Рыжая развернула посылку. Люди начали собираться вокруг, чтобы хорошенько все рассмотреть. Внутри был огромный меч.
Она осмотрела его. Это был очень простой меч, длинный и острый; он казался старым и неиспользованным, и в нем не было ничего декоративного или впечатляющего. Этот меч не был волшебным и не придавал силы и мощи. Он был определенно создан, чтобы резать, рубить, крошить, желательнее всего убивать, или же, при случае, перекалечить огромное число людей. Вокруг него чувствовалась неописуемая аура ненависти и угрозы.
Рыжая взяла эфес в изящную ухоженную руку и поднесла меч к глазам. Клинок сверкнул.
- Ааатлично! – произнесла она, вставая со стула. – Наконец-то.
Она допила коктейль, опустила меч на плечо и обвела взглядом озадаченные группировки, которые теперь совершенно окружили ее.
- Простите, что бросаю вас, ребят, - произнесла она. – Была бы рада остаться и узнать вас получше.
Собравшиеся мужчины вдруг поняли, что они не хотят узнать ее получше. Она была прекрасна, но красота ее была сродни лесному пожару: что-то, чем хочется восторгаться на расстоянии, но никак не вблизи.
И у нее в руках был меч, а улыбка напоминала лезвие ножа.
В комнате было много ружей, и они, медленно, с дрожью, уставились ей в грудь, и в спину, и в голову.
Они совершенно окружили ее.
- Не двигаться! – рявкнул Педро.
Остальные кивнули.
Рыжая пожала плечами и начала идти вперед.
На каждом курке, точно по собственному согласию, напряглись пальцы. Воздух наполнился свинцом и запахом пороха. Бокал Рыжей разбился у нее в руке. Оставшиеся в комнате зеркала разлетелись вдребезги. Часть потолка обрушилась.
И все закончилось.
Кармин Цюйгибер повернулась и посмотрела на тела вокруг так, словно у нее не было ни малейшего представления, как они здесь оказались.
Она слизнула с ладони каплю крови – чьей-то крови – алым кошачьим языком. И улыбнулась.
Она вышла из бара, и ее каблуки застучали по плитке так, точно где-то вдалеке били молотки.
Два туриста выбрались из-под стола и взглянули на побоище.
- Ничего бы не случилось, если бы мы как всегда поехали в Торремолины, - печально заявил один голос.
- Иностранцы, - вздохнул другой. – Они просто не такие как мы, Патриция.
- Значит, решено. В следующем году мы едем в Брайтон, - заявила миссис Трелфол, совершенно упустив из виду всю важность произошедшего.
Это значило, что никакого следующего года не будет.
Если уж на то пошло, шансы, что будет следующая неделя, резко снижались.
_____________
[1] Полоумный, живший в шестнадцатом веке, ни коим образом не связанный с каким бы то ни было президентом США.
[2] Как ни удивительно, одна из этих историй действительно является правдой
[3] Интервью взяли в 1983, и было оно следующим:
В: Так вы – Секретарь Объединенных Наций?
О: Si
В: Когда-нибудь видели Элвиса?
[4] Мистер и миссис Трелфол, Пэйнтон, Вязовая улица, 9. Они всегда считали, что во время отпуска незачем читать газеты и слушать новости – нужно просто держаться от них подальше и все. И, благодаря несварению мистера Трелфола, и тому, что миссис Трелфол в первый же день слегка обгорела на солнце, они впервые за полторы недели вышли из номера гостиницы.
Аннотации:
[*] Марка "Синий Маврикий" была выпущена в 1848 г. - на голубом фоне моря изображена в профиль королева Виктория и надпись "Post Office" вместо "Post Paid" - говорят, что эта ошибка была самой известной в истории филателии. Марки с этой ошибочной надписью считаются самыми редкими, а значит, самыми ценными, их стоимость достигает баснословных сумм. В настоящее время в мире насчитывается всего 4 экземпляра этих марок, одна них была приобретена в 1995 г. одним из Музеев Почты в Гааге.
-
-
21.10.2006 в 22:36Азирафаль был ангелом, но, кроме того, он почитал книги.
В хирургических перчатках!
Бедняга, не попить ему какао))))
если бы она была машиной, то это была бы «Феррари»
Рыжая гениальна.
«Фернандо, война окончится к субботе, и парням нужно будет расслабиться. Заскочи в отель «Паломар дел Соль» и захвати его в качестве трофея, хорошо?»
-
-
21.10.2006 в 23:41Откуда знаешь?
Рыжая гениальна.
Ты еще Четвертого не слышала!
-
-
22.10.2006 в 00:31Предчувствие! Предсказание?
Все! Поступаю в адепты к Агнесс Безум))))
Ты еще Четвертого не слышала!
Мыррр...
-
-
22.10.2006 в 22:01Для этого надо быть ее потомком... Да и то онитолько предположения делали, что она имела в виду...
Мыррр...
Мир? неее... до мира там далеко...
-
-
22.10.2006 в 22:34-
-
23.10.2006 в 00:41