Гласных не досталось
Суббота
Было раннее субботнее утро, последний день для всего мира, и небо было краснее крови.
Курьер «Интернешнл Экспресс» осторожно завернул за поворот на скорости 35 миль в час, включил вторую передачу и остановился у обочины.
Он вышел из машины и тут же бросился в кювет, дабы не встретиться с грузовиком, проскочившим поворот на восьмидесяти милях в час.
Он встал. Поднял свои очки, водрузил их на нос, отыскал посылку и планшет, смахнул с формы траву и грязь и запоздало погрозил кулаком грузовику.
- Эти чертовы грузовики нужно бы запретить, никакого уважения к другим людям, как всегда говорю, помни, сынок, без машины ты такой же пешеход...
Он пробрался сквозь травяную изгородь, перелез через забор и оказался возле реки Юк.
Курьер пошел по берегу, держа в руке сверток.
читать дальше Чуть дальше сидел юноша в белых одеждах. Он был единственным человеком в округе. У него были белые волосы, бледная кожа, и он сидел и смотрел на реку так, словно наслаждался ее видом. Он был похож на поэтов-романтиков викторианской эпохи до того, как их подкосила чахотка и пристрастие к наркотикам.
Курьер «Интернэшнл Экспресс» не мог этого понять. То есть, в прежние времена, а это было не так уж давно, на берегу через каждую дюжину ярдов сидели рыбаки; здесь играли дети; влюбленные приходили сюда послушать плеск и шепот воды, и держаться за руки, и обниматься-целоваться при суссекском закате. Они с Мод, его женой, тоже назначали свидания у реки. Здесь они миндальничали и, в один знаменательный день, изюмничали.
Времена меняются, подумал курьер.
Теперь по реке, часто покрывая ее на несколько ярдов, спокойно плыли белые и бурые изваяния из пены и грязи. А где была видна вода, она блестела тончайшим слоем нефти.
С громким криком пара гусей, радуясь возвращению в Англию после долгого и изнурительного перелета через Северную Атлантику, опустилась на переливающуюся радугой воду и без следа ушла на дно.
Странный мир, думал курьер. Вот Юк, некогда – самая прекрасная река в этой части света, а теперь это всего лишь хваленая сточная канава промышленности. Лебеди идут ко дну, а рыбы всплывают на поверхность.
Но – таков уж прогресс. Его остановить нельзя.
Он подошел к человеку в белом.
- Простите, сэр. Вас зовут Мелк?
Человек в белом кивнул, ничего так и не сказав. Он все смотрел на реку, следя глазами за впечатляющими изваяниями из ила и пены.
- Так красиво, - прошептал он. – Просто чертовски красиво.
Курьер на мгновение лишился дара речи. Потом включился автоответчик.
- Странный все же этот мир, а, это уж точно, то есть, вот разъезжаешь по миру, доставляешь посылки, а потом оказываешься здесь, почти что в своем родном доме, так сказать, то есть, я ведь родился и вырос здесь поблизости, сэр, и я побывал в Средиземноморье и в Де-Мойне, а это в Америке, сэр, а теперь я здесь, и вот ваша посылка, сэр.
Человек по имени Мелк принял посылку, взял планшет и расписался. Ручка поставила кляксу, так что подпись стала недействительна. Слово было написано неразборчиво, начиналось не то с «Ч», не то с «З», потом было пятно, а на конце – толи «-а», толи «-ие».
- Премного благодарен, сэр, - сказал курьер.
Он пошел обратно вдоль реки к оставленной на переполненной дороге машине, стараясь при этом не смотреть на реку.
За его спиной человек в белом открыл посылку. Внутри была корона – венец из белого металла, украшенный бриллиантами. Несколько секунд он смотрел на нее, а потом одел на голову. Она сверкнула в лучах восходящего солнца. А потом тусклость, появившаяся на серебристой поверхности, когда он прикоснулся к ней, полностью покрыла ее; и корона стала черной.
Беллый встал. В защиту загрязнения воздуха можно сказать лишь одно: рассветы получаются необыкновенно изумительными. Казалось, кто-то поджег небо.
А невнимательно брошенная спичка подожжет реку, но, увы, теперь на это нет времени. Он знал, где Они Вчетвером должны встретиться и когда, и ему придется поторопиться, чтобы успеть туда к обеду.
Может, он еще подожжет небо, подумал он. И практически незаметно покинул реку.
Время почти пришло.
Курьер оставил машину у обочины шоссе с двусторонним движением. Он подошел к кабине водителя (осторожно, поскольку другие машины и грузовики все так же мчались из-за поворота), протянул руку через опущенное окно и достал график работы.
Осталось сделать лишь одну доставку.
Он внимательно прочел инструкции.
Потом прочел их снова, обращая особое внимание на адрес и текст. Вместо адреса стояло одно слово: Везде.
Потом, ставя кляксы, он написал короткую записку своей жене Мод. В ней просто говорилось: «Я тебя люблю».
Он положил график обратно в машину, посмотрел налево, посмотрел направо, снова посмотрел налево и целеустремленно начал переходить дорогу. Он дошел уже до середины, когда из-за поворота появился огромный немецкий грузовик, водителя которого свели с ума кофеин, маленькие белые таблетки и транспортный регламент ЕЭС.
Он посмотрел вслед удаляющемуся грузовику.
Боже, подумал он, этот чуть меня не сбил.
Потом он посмотрел вниз.
О, подумал он.
- ДА, - согласился голос из-за его плеча, или, по крайней мере, из-за воспоминания о левом плече.
Курьер повернулся, посмотрел и увидел. Сначала он не смог найти слов, не смог найти ничего, а потом привычки всей его жизни взяли верх, и он сказал:
- Вам послание, сэр.
- МНЕ?
- Да, сэр. – Он пожалел, что у него больше нет горла. Он мог бы сглотнуть, если бы оно было. – Боюсь, посылки нет, мистер... э, сэр. Только послание.
- ЧТО Ж, Я СЛУШАЮ.
- Вот оно, сэр. Гхм. «Приди и Смотри».
- НАКОНЕЦ. – На его лице появилась улыбка, но, учитывая, что это было за лицо, ничего другого на нем быть просто не могло.
- БЛАГОДАРЮ, - добавил он. – ДОЛЖЕН ОТМЕТИТЬ ТВОЮ ПРЕДАННОСТЬ ДОЛГУ.
- Сэр? – Погибший курьер проваливался в серый туман и видел только два синих сияния, что, может, было глазами, а может – далекими звездами.
- НЕ ДУМАЙ ОБ ЭТОМ КАК О СМЕРТИ, - сказал Смерть, - ПРОСТО СЧИТАЙ, ЧТО ТЫ УШЕЛ РАНЬШЕ, ЧТОБЫ ИЗБЕЖАТЬ ДАВКИ
На короткое мгновение курьер задумался, не пошутил ли его новый собеседник, и решил, что нет; а потом было ничто.
***
Красное небо с утра. Будет дождь.
Да.
***
ОВ сержант Шэдвел отошел назад, склонив голову набок.
- Отлично, - сказал он. – Терь ты готов. Усе взял?
- Да, сэр.
- Маятник обнаружения?
- Маятник обнаружения, есть.
- Пальцеплюшки?
Ньют сглотнул и похлопал по карману.
- Пальцеплюшки, - сказал он.
- Растопка?
- Сержант, я, правда, не думаю, что...
- Растопка?
- Растопка[1], - печально сказал Ньют. – И спички.
- Колокольчик, книга и свеча?
Ньют похлопал по другому карману. Там был бумажный пакет, в котором находился маленький колокольчик, из тех, что сводят с ума волнистых попугайчиков, розовая свечка для тортов ко дню рождения и тонкая книжка «Молитвы для Маленьких Ручек». Шэдвел внушил ему, что, хотя ведьмы и являются первоочередной целью, хороший охотник на ведьм никогда не должен упускать шанс быстро изгнать нечистую силу, и потому должен постоянно держать свой вещь-мешок при себе.
- Колокольчик, книга и свеча, - отозвался Ньют.
- Булавка?
- Булавка.
- Молодцом. Никада не забывай про булавку. Это штык среди тваво оружья света.
Шэдвел отступил назад. Ньют с удивлением заметил, что глаза старика затуманились.
- Хотелось бы мне пойти с тобой, - сказал он. – Кэшно, ниче из этого не вышло б, но было б неплохо снова взяться за дело. Знашь, тяжко ето, лежать в сыром папоротнике да следить за их дьявольскими плясками. Шо-то ужасное ето с костями делает.
Он выпрямился и отдал честь.
- Итак, ступай, рядовой Пульцифер. Да пребудут с тобой армии прославленные.
После того, как Ньют уехал, Шэдвел подумал о чем-то таком, что ему еще никогда не доводилось сделать. Сейчас ему нужна была булавка. Не та, которую используют на ведьмах. Просто обычная булавка, которую можно воткнуть в карту.
Карта висела на стене. Она была старой. На ней не было Милтон Кейнза. На ней не было Харлоу. Едва виднелись Манчестер и Бирмингем. Она в течении трех столетий была картой штаба АОВ. В нее все же было воткнуто несколько булавок, в основном в Йоркшире и Ланкашире, и несколько в Эссексе, но все они уже давно проржавели. В других местах лишь коричневые обломки указывали на объекты исследования давних охотников на ведьм.
Наконец, в горах пепла Шэдвел отыскал булавку. Он подул на нее, начистил до блеска, уставился на карту в поисках Тэдфилда, и победоносно вогнал ее в нужную точку.
Она сверкнула.
Шэдвел сделал шаг назад и снова отдал честь. В его глазах стояли слезы.
Потом он болезненно медленно развернулся и отсалютовал выставочному шкафу. Он был старым, поломанным, с разбитым стеклом, но в каком-то смысле это была АОВ. В нем стоял полковой серебряный кубок (межбатальонный турнир по гольфу, который, увы, не проводился семьдесят лет); там находилось заряжающееся с дула ружье ОВ полковника Не-Вкуси-Твари-Живой-Ворожбой-Не-Занимайся-И-В-Будущее-Не-Смотри Дарлимпла; там было выставлено и нечто, напоминающее с первого взгляда набор грецких орехов, и что на самом деле было коллекцией сморщившихся голов охотников за головами, которую пожертвовал ОВ Гораций «Достань их прежде, чем Достанут Тебя» Наркер, который много путешествовал за рубежом; в нем хранились воспоминания.
Шэдвел громко высморкался в рукав.
А потом открыл банку сгущенного молока на завтрак.
***
Если бы армии прославленные попытались пребывать с Ньютом, они бы рассыпàлись на части. Ведь кроме Ньюта и Шэдвела все прочие давно умерли.
Было бы ошибочно считать Шэдвела (Ньют так и не узнал его имени) одиноким чудаком.
Просто все остальные были мертвы, и в большинстве случаев – уже несколько сотен лет. Когда-то в АОВ насчитывалось столько же людей, сколько теперь появлялось на страницах бухгалтерских книг благодаря творчеству Шэдвела. Ньют с удивлением узнал, что прошлое АОВ было таким же долгим и почти столь же кровавым, как и у более светского двойника.
Ставка охотникам на ведьм в последний раз пересматривалась Оливером Кромвелем и более не изменялась. Офицерам полагалась крона, а генерал получал соверен. Разумеется, это был лишь гонорар, поскольку за каждую обнаруженную ведьму они получали по девять пенсов и право первым порыться в ее имуществе.
Надеяться действительно приходилось именно на эти девять пенсов. И потому временами было тяжело, пока Шэдвел не начал получать деньги с Рая и Ада.
Зарплата Ньюта равнялась одному шиллингу в год[2].
За это он должен был постоянно держать при себе «огонек, огниво, трутницу или запальные фитили», хотя Шэдвел заявил, что вполне подойдет и газовая зажигалка «Ронсон». Запатентованную зажигалку для сигарет Шэдвел принял точно так же, как обычные солдаты – магазинную винтовку.
Ньюту же казалось, что это все равно, что состоять в одной из организаций вроде Общества запечатанного узла, или за одно с теми людьми, что продолжают переигрывать Американскую гражданскую войну. Это было занятие на выходные и означало, что ты сохраняешь прекрасные древние традиции, которые сделали Западную цивилизацию тем, что она есть сейчас.
***
Через час, покинув штаб-квартиру, Ньют подъехал к обочине и порылся в коробке на пассажирском сиденье.
Потом он открыл окно с помощью плоскогубцев, поскольку ручка давно отвалилась.
Пакет растопки полетел за ограду. Через секунду следом отправились и пальцеплюшки.
Он поразмыслил насчет остальных вещей и потом убрал их в коробку. Булавка была оружием охотника на ведьм, с черной головкой, как на дамских шпильках.
Он знал, зачем она нужна. Он довольно много прочел на этот счет. Шэдвел завалил его памфлетами при первой же их встрече, но кроме них армия так же накопила множество книг и документов, которые, как подозревал Ньют, могли бы принести целое состояние, появись они когда-нибудь на рынке.
Булавку следовало вонзать в подозреваемых. Если на теле оказывалось место, где человек ничего не чувствовал, то он был ведьмой. Все просто. Некоторые охотники на ведьм жульничали и пользовались специальными втягивающимися булавками, но эта была настоящей, из литой стали. Он не сможет смотреть в глаза Шэдвелу, если выбросит ее. Кроме того, это, наверняка, сулит неудачу.
Он завел двигатель и продолжил свой путь.
Ньют водил машину марки «Васаби». Сам он называл ее «Дик Турпин» в надежде, что кто-нибудь когда-нибудь спросит его, почему.
Только очень аккуратный историк сможет точно назвать день, когда японцы перестали быть злодейскими автоматами, копировавшими западные технологии, и превратились в искусных и сообразительных инженеров, оставив Запад далеко позади. Но «Васаби» была спроектирована именно в этот беспокойный день и сочетала традиционные минусы западных автомобилей и множество новаторских бедствий, избежав которые, компании вроде «Хонды» и «Тойоты» стали тем, что они есть сейчас.
Несмотря на все свои усилия, Ньют никогда не видел ни одной такой же машины на дороге. Годами, но без особого успеха, он расхваливал друзьям ее экономичность и эффективность в отчаянной надежде, что кто-нибудь из них купит такую же, ведь как говорили древние: тонешь сам, топи другого.
Он тщетно упоминал двигатель в 823 куб. см, трехскоростную коробку передач, такие невероятные устройства безопасности как подушки, надувающиеся в опасных ситуациях, к примеру, когда вы едете по сухой дороге на скорости в 45 миль в час, но вот-вот разобьетесь, потому что огромная подушка безопасности только что загородила вид. Он даже слегка лирически восхвалял корейскую радиолу, которая невероятно хорошо принимала Радио Пхеньяна, и фальшивый электронный голос, который предупреждал, что вы не пристегнули ремень безопасности, даже когда он на вас; программа была создана кем-то, кто не знал не только английский, но и японский язык. Вот оно, высшее искусство, говаривал он.
Искусство в этом случае, должно быть, имелось в виду гончарное.
Его друзья кивали и соглашались, а про себя решали, что, если когда-нибудь встанут перед выбором между «Васаби» и пешей прогулкой, то они лучше вложат деньги в пару башмаков; в конце концов, все к тому и сводилось, поскольку невероятная экономичность топлива «Васаби» заключалась в том, что большую часть времени машина проводила в гараже, пока не приходили посылки с коленчатыми валами и другими запчастями от единственного оставшегося в мире агента в Нигиризуши, Япония.
И в этом смутном дзэн-подобном трансе, в котором за рулем пребывает большинство людей, Ньют начал задумываться, как именно использовать булавку. Говорить «У меня есть булавка, и я не боюсь пустить ее в ход»? «Есть Булавка, Буду Путешествовать»... «Темная Башня: Булавочник»... «Человек с Золотой Булавкой»... «Булавки Острова Наваррон»*...
Возможно, Ньюту было бы интересно узнать, что за века охоты на ведьм во время испытания булавкой из тридцати девяти тысяч женщин двадцать девять тысяч сказали «ой», девять тысяч девятьсот девяносто девять ничего не почувствовали из-за использования уже упомянутых втягивающихся булавок, и одна ведьма заявила, что укол чудесным образом исцелил артрит в ее ноге.
Ее звали Агнесс Безум.
Она была огромной ошибкой армии охотников на ведьм.
***
Одна из первых записей в «Хороших и Аккуратных Предсказаниях» касалась смерти самой Агнесс Безум.
Англичане, будучи, в общем и целом, бестолковой и ленивой нацией, не увлекались сожжением женщин так, как это было в других странах Европы. В Германии костры складывались и поджигались с присущей тевтонцам скрупулезностью. Даже набожным шотландцам, вечно дерущимся со своими главнейшими врагами – шотландцами, удалось сжечь нескольких человек, коротая время долгими зимними вечерами. Но у англичан, казалось, сердце к этому не лежало.
Одной из причин этого, пожалуй, стали обстоятельства смерти Агнесс Безум, которая более-менее и положила конец безумству охоты на ведьм. Одним апрельским вечером огромная толпа, доведенная до совершенной ярости ее привычкой вечно умничать и лечить людей, прибыла к ее дому и застала ее, сидящей там в накинутом плаще и ожидающей их.
- Опаздуны, - заявила она им. – Я далжна была ужо десять минут как гореть.
Она поднялась и медленно захромала сквозь внезапно стихшую толпу из своего дома и прямо к кострищу, которое было наспех сложено на поле. Легенды гласят, что она неловко забралась на него и завела руки за шест, что был воткнут за ее спиной.
- Привязвай харашенька, - сказала она остолбеневшему охотнику на ведьм. А потом, когда сельчане робко стали подходить ближе, она подняла свое красивое лицо и произнесла: - Дафайте ближе, люди добре. Ближе, чтоб огнь пачти обжигал вас, ибо далжны вы видеть, как умерает паследняя истинная ветьма Англии. Ибо ветьма я и осуждена за ето, хоть я и не ведаю истинного сваво Греха. И потаму да будет смерть мая пасланьем миру. Падайдите ближе, говарю я, и запомните сутьбу тех, кто лезет в то, чаго не понимает.
И, по-видимому, улыбнувшись, она подняла взгляд к небу над селом и добавила
- Тя это тоже касаеца, ты, старый глухой дурень.
И после этого странного богохульного заявления она не сказала больше ничего. Она позволила им вставить себе в рот кляп и стояла, высокомерно выпрямившись, пока сухое дерево поджигалось факелами.
Толпа подошла ближе, один или двое из собравшихся были слегка неуверенны, верно ли они поступили, если уж подумать.
Через тридцать секунд взрыв уничтожил поле, выкосил все живое в долине и был виден аж в Галифаксе.
Позднее велся долгий спор, было ли это ниспослано Богом или Сатаной, но в записке, найденной в доме Агнесс Безум, указывалось, что любому вмешательству, божественному или дьявольскому, существенно помогло содержимое нижних юбок Агнесс, куда она довольно предусмотрительно собрала восемьдесят фунтов пороха и сорок фунтов кровельных гвоздей.
Кроме того, на кухонном столике рядом с запиской об отказе от молока она оставила коробку и книгу. Были так же составлены весьма специфические инструкции, как поступить с коробкой, и точно такие же странные указания, что сделать с книгой – она должна была быть отправлена сыну Агнесс, Джону Приббору.
Люди, нашедшие ее – они пришли из соседнего села, разбуженные взрывом – подумали было проигнорировать инструкции и просто сжечь дом, но, взглянув на мерцающие огни и пробитые гвоздями руины, решили, что лучше не стоит. Кроме того, в записке Агнесс содержались крайне точные предсказания о том, что может случиться с людьми, не выполняющими ее указания.
Человеком, который бросил Агнесс Безум в огонь, был майор ОВ. Его шляпу нашли на дереве в трех милях от места взрыва.
Его имя было вышито внутри на довольно длинной тесемочной ленте – Не-Возжелай-Жены-Ближнего-Своего Пульцифер, один из самых трудолюбивых охотников на ведьм, и, может, ему было бы приятно узнать, что последний из его рода теперь, пусть и непредумышленно, направляется к последнему из потомков Агнесс Безум. Он бы решил, что, наконец, свершится давнее отмщение.
Если бы он знал, что произойдет на самом деле, когда его последний потомок встретится с ее, он бы перевернулся в гробу, если бы тот у него был.
__________________
[1] Примечание для американцев и других городских форм жизни: британцы в селах, отвергая центральное отопление как слишком сложное и, в любом случае, ослабляющее силу духа, предпочитают складывать небольшие деревяшки и куски угля и наваливать сверху огромные сырые, вероятнее всего, асбестовые поленья, превращая все это в маленькие тлеющие кучи, известные как «Нет ничего лучше старого доброго камина, а?». Поскольку ничто из этого по природе своей не предназначено для огня, подо всю кучу они подкладывают маленькие прямоугольники из белого воска, которые бодро горят, пока пламя не гасит их. Эти маленькие белые бруски называются растопкой. Никто не знает, почему.
[2] ПРИМЕЧАНИЕ ДЛЯ МОЛОДЕЖИ И АМЕРИКАНЦЕВ: Один шиллинг = пять п. Будет легче понять старинные финансы АОВ, если знать исходную денежную систему Британии:
Два фартинга = один полпенни. Два полпенни = один пенни. Три пенни = трехпенсовик. Два трехпенсовика = один шестипенсовик. Два шестипенсовика = один шиллинг, или боб. Два боба = флорин. Один флорин и один шестипенсовик = полкроны. Четыре полкроны = банкнота в десять бобов. Две банкноты в десять бобов = один фунт (или 240 пенни). Один фунт и один шиллинг = одна гинея.
Британцы долгое время отказывались от десятеричной системы исчисления, поскольку считали ее слишком сложной.
* Have gun, will travel - ковбойский сериал 56-63гг. По инету ходят слухи, что его собираются переснимать. в гл роли - Эминем.
Gunslinger - "Стрелок". первый том "Темной башни" С. Кинга
Man with golden gun - "Человек с золотым пистолетом". Бонд. Джеймс Бонд.
Guns of Navarone - "Пушки острова (крепости) Наваррон", книга и фильм.
Ничего из этого (ну кроме может Бонда, хотя точно не вспомню) не читала и не смотрела. так что ничего более сказать не смогу.
@музыка: Flёur - Сердце Мира
@темы: Мастер, Добрые Предзнаменования
-
-
15.11.2006 в 22:34-
-
15.11.2006 в 23:09-
-
25.11.2006 в 21:48наконец-то дали почитать
Четвертый Всадник - такой романтиШный! Королева в восхищении)))
Смерть, как всегда, на высоте!
-
-
25.11.2006 в 21:49наконец-то дали почитать
Четвертый Всадник - такой романтиШный! Королева в восхищении)))
Смерть, как всегда, на высоте!
-
-
25.11.2006 в 23:49-
-
26.11.2006 в 17:05сейчас поймаю ее и съем
-
-
26.11.2006 в 17:07А прочитаааать?
-
-
26.11.2006 в 17:11Уговорила, сначала прочитаю.
-
-
26.11.2006 в 17:18Ага. Надо же содержание знать. А то вдруг подавишься или отравишься или еще что недайтобог
-
-
26.11.2006 в 18:05