чуть не забыла...

Сегодня в почтовом ящике все же нашла извещение...

УРААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

(и плевать на кол-во знаков)

Ибо наконец-таки дошел Лоуренс

мы смотреть будем.

нафих экономику.

это интереснее.

@музыка: Иван Кайф - Катится Любовь

---

А вообще, я - сусчество белое и пушистое.

Просто под трехаршинным слоем пепла от воспоминаний этого не заметно...

@музыка: Nick Cave & The Bad Seeds - Wild Rose

---

подумалося...

Экзамен - это пять минут позора, о которых помнишь всю жизнь.

@музыка: Flёur - Карусель

@настроение: экономика-то все ближе...

---

Я не люблю высоту.

И чем она меньше, тем меньше я ее люблю.

---

Просто так. На ночь глядя...

Rest In Peace & So On

I told you I was sick!



Hey! Who blew out the candle?

Is anyone there?



Eat and Drink and Be Merry

For Tomorrow You May Die



Life is a jest.

All things show it.

I thought so once.

Now I know it.



Grim Death took him

Without any warning:

Well at night,

Dead in the morning.



I came here to die

Not to make a speech!



We must all die,

There is no doubt.

Your glass is running...

Mine is out.



So much to do,

So little done.



Learn the living from the dead

How easy breaks life’s tender thread.



Here lies an Atheist

All dressed up

And no place to go.



Here lies a man who died

Nobody mourned, nobody cried.

How he lived, how he fared –

Nobody knows. Nobody cared.



Quoth the Raven, Nevermore.



Carrie McGee:

Old man McGee wanted to marry,

So devil sent him Carrie.



Owin Moore:

Gone away

Owing more then he could pay.



Here lies Johny Yeast

Pardon me for not rising.



Poems and Epitaphs are but stuff.

Here lies Zed Blacksword.

That is Enough.



Nary a drop

Nary a one.

Dead anyway

Because of a gun.



This tombstone is a Milestone.

Hah! How so?

Because beneath lies MILES

Who’ MILES below.



Here lies Sissie Chang.

Fumbled a grenade,

Went out with a bang.



Here lies Scott Jacobson

Who came upon an evil lich

He didn’t even think to run

And ended up in this ditch



Here lies Charles

Had six guns.

Needed seven.

Now he is in heaven.



Here lies Kelley

We burried him today

He lived the life of Rilley

When Rilley was away.



все (с). Arcanum. (игруха такая)

@музыка: Вертинский - Ваши Пальцы Пахнут Ладаном

@настроение: ночное....

---

*добавлено*



Лейтенант Блуз ел скаббо, прислонившись спиной к скале, а Игорина убирала свои медицинские инструменты; его ухо было перевязано.

- Все в порядке, сэр? – спросила она. – Простите, я...

- Я вполне понимаю, Перкс, ты должен был нести караул, как и остальные «ребята», - произнес Блуз, и Полли услышала кавычки. – Я немного вздремнул, кровотечение и дрожь наконец-то остановились. В любом случае... мне все еще нужно побриться.

- Вы хотите, чтобы я побрил вас, - повторила Полли, сердце ее упало.

- Я должен подавать пример, Перкс, но вы, «парни», так усердствуете, что мне становится стыдно. У всех у вас лица, «гладкие, точно попка младенца», должен сказать!

- Да, сэр, - Полли взяла бритвенные принадлежности и пошла к костру, где кипятился чайник. Почти все дремали, только Маледикт сидел у костра, скрестив ноги, и что-то делал со своей шляпой.

- Слышал, что случилось вчера, - бросил он, даже не взглянув на нее. – Не думаю, что эль-ти долго продержится, а?

- Кто?

- Лейтенант. Насколько я понял, с ним, должно быть, случится что-нибудь. Джекрам думает, что он опасен.

- Он учится, так же как и мы.

- Да, но эль-ти вроде как должен знать, что делать. Думаешь, он знает?

- Джекрам тоже не подарок, - ответила Полли, наливая в чайник холодной воды. – Думаю, нам просто нужно идти.

- Если есть куда, - он поднял свой кивер. – Как тебе это?

Рядом с пакетом сигарет мелом было написано «Рожден, Чтоб Умереть».

- Очень... своеобразно, - произнесла Полли. – Почему ты куришь? Это не очень... по-вампирски.

- Ну, я и не должен вести себя по-вампирски, - ответил Маледикт, трясущейся рукой зажигая сигарету. – Все дело в сосании. Мне это нужно. Я на грани. Меня трясет без кофе. В любом случае, мне не слишком нравится в лесу.

- Но ты же вам...

- Да, да, если бы это был склеп, то все было бы в порядке. Но мне начинает казаться, что меня сплошь окружают острые колья. Все дело в том, что... мне больно. Все равно, что снова и снова принимать холодную ванну! Мне слышатся голоса, и пот...

- Шшш, - прошептала Полли, когда Шафти всхрапнула во сне. – Ты не можешь, - добавила она. – Ты ведь держался два года!

- А, кр... кра... кровь? – спросил Маледикт. – Кто тут говорит о крови? Я говорю о кофе, черт возьми!

- У нас ведь есть чай... – начала Полли.

- Ты не понимаешь! Все дело в... жажде. Ее нельзя утолить, ты просто переключаешься на что-то другое, из-за чего люди не превратят тебя в палочку шашлыка! Мне нужен кофе!

Почему я? подумала Полли. На мне, что, написано «Поговорим о твоих проблемах»?

- Я посмотрю, что можно сделать, - бросила она, поспешно наливая воду в кружку.

Полли вернулась к Блузу, усадила его к скале, и взбила пену. Лезвие она натачивала так долго, как могла. Когда же он нетерпеливо кашлянул, она подошла ближе, подняла лезвие и взмолилась...

...но не к Нуггану. Никогда не молилась Нуггану с тех пор, как умерла ее мать...

А потом к ним бежала Лофти, пытаясь кричать шепотом:

- Там кто-то есть!

Блуз чуть не потерял вторую мочку.

Из ниоткуда появился Джекрам, сапоги были на нем, но подтяжки все еще болтались. Он схватил Лофти за плечо и развернул.

- Где? – спросил он.

- Там, внизу, на дороге! Конники! Тележки! Что делать, сержант?

- Не шуметь! – пробормотал Джекрам. – Они идут сюда?

- Нет, мимо, сержант!

Джекрам удовлетворенно посмотрел на остальных.

- Так, капрал, ты, Карборунд и Перкс выясните, что там. Остальным – вооружаться и попытаться быть смелыми. Э, лейтенант?

Блуз озадачено стер пену с лица.

- Что? А. Да. Проследите за этим, сержант.



Через двадцать секунд Полли уже бежала вниз по склону, следом за Маледиктом. Меж деревьями виднелась долина, и, посмотрев вниз, она заметила, как солнечные лучи сверкали на чем-то металлическом. По крайней мере, земля была покрыта толстым слоем иголок, а большинство лесов, вопреки всеобщему мнению, вовсе не завалены громко трещащими сучками. Они добрались до края леса, где кустарники боролись за место под солнцем, и нашли отличную точку для обзора.

Четверо всадников, в неизвестной им униформе, ехали попарно спереди и сзади небольшого, покрытого брезентом фургона.

- Что может быть в маленьком фургоне, если его охраняют четверо людей? – прошептал Маледикт. – Должно быть, что-то ценное!

Полли указала на мягко свисающий флаг.

- Думаю, это газетчик, - сказала она. – Та же тележка. И тот же флаг.

- Тогда хорошо, что они проехали мимо, - шепнул Маледикт. – Давай проследим, что они убрались отсюда, и потом прокрадемся обратно, как маленькие мышки, а?

Люди ехали так, чтобы тележка не отставала, и потому, двое всадников остановились и повернулись в седлах, ожидая, пока она догонит их. Потом один указал куда-то за спрятавшихся наблюдателей. Он что-то крикнул, но разобрать слов не удалось. Двое других обогнули тележку, подъехали к своим, и уже все четверо посмотрели вверх. После некоторого обсуждения, двое из них поскакали обратно по дороге.

- Вот дьявол, - произнесла Полли. – Что они заметили?

Всадники прошли мимо их укрытия, и через некоторое время они услышали, как лошади вошли в лес.

- Мы должны схватить их? – спросила Нефрития.

- Пускай Джекрам займется этим, - махнул Маледикт.

- Но если так и будет, и они не вернутся... – начала Полли.

- Когда они не вернутся, - поправил ее Маледикт.

- ...тогда те двое что-нибудь заподозрят, так? Один, наверное, останется здесь, а другой поедет за помощью.

- Тогда мы подкрадемся ближе и будем ждать, - ответил Маледикт. – Смотри, они спешились. И фургон убрали с дороги. Если покажется, что они занервничали, мы выйдем.

- И что дальше? – спросила Полли.

- Пригрозим, что пристрелим их, - твердо произнес Маледикт.

- А если они нам не поверят?

- Тогда мы пригрозим пристрелить их громче. Довольна? И я чертовски надеюсь, что у них есть кофе!



Когда выдается передышка в дороге, солдат хочет сделать только три вещи. Первая включает в себя зажигание сигареты, вторая – зажигание костра, а третья не связана с огнем, но, обычно, предполагает наличие дерева.*

Двое солдат развели огонь и поставили на него какой-то казанчик, когда с повозки спрыгнул молодой человек, осмотрелся, зевнул и немного прошел в лес. Он нашел подходящее дерево, и через мгновение уже увлеченно изучал его кору, что была напротив глаз.

Кончик арбалетного болта уперся в его шею.

- Подними руки и медленно повернись! – произнес голос.

- Что, прямо сейчас?

- Эм... хорошо. Можешь закончить то, что делаешь.

- Вообще-то, думаю, это невозможно. Позвольте только, э... вот. Все, - он поднял руки. – Вы понимаете, что мне достаточно лишь закричать?

- И что? – спросила Полли. – Мне достаточно лишь спустить курок. Проверим, кто быстрее?

Человек повернулся.

- Вот видишь? – бросила Полли, отступая назад. – Это опять он. Де Слов. Писатель.

- Вы - они! – произнес он.

- Они хто? – спросила Нефрития.

- О боже, - добавил Маледикт.

- Слушайте, я все бы отдал, лишь бы поговорить с вами! – продолжал де Слов. – Пожалуйста?

- Ты на стороне врагов! – шикнула Полли.

- Что? Они? Нет! Это взвод лорда Раста. Из Анк-Морпорка! Они просто охраняют нас!

- Солдаты, охраняющие вас в Борогравии? – спросил Маледикт. – От кого?

- Что значит, от кого? Э... ну... вообще-то, от вас.

Нефрития наклонилась к нему.

- Очень эффективно, а? – спросила она.

- Слушайте, я просто обязан поговорить с вами, - заторопился человек. – Это поразительно! Вас все ищут! Это вы убили тех стариков в лесу?

Птицы пели. Откуда-то издалека донесся клич самки синего дятла.

- Патруль обнаружил свежие могилы, - добавил де Слов.

Высоко в небе ледниковая цапля, летящая на зимовку от Пупа, издала противный крик.

- Значит, не вы, - закончил де Слов.

- Мы похоронили их, - холодно произнес Маледикт. – Мы не знаем, кто их убил.

- Хотя мы взяли овощи, - добавила Полли. Она помнила, что они смеялись над этим. Хотя, либо это, либо начать плакать, но даже так...

- Вы уходите? – он достал из кармана блокнот и застрочил по нему карандашом.

- Мы не обязаны говорить с тобой, - отрезал Маледикт.

- Нет, нет, вы должны! Вам столько надо узнать! Вы из... Вверх-и-Вниз, так?

- Взад-и-Вперед, - поправила Полли.

- А вы... – начал он.

- С меня достаточно, - прервал его Маледикт и пошел к поляне. Двое солдат оторвались от костра, и через мгновение неподвижности один из них потянулся за мечом.

Маледикт быстро переводил арбалет с одного на другого, будто гипнотизируя их.

- У меня только один выстрел, а вас двое, - предупредил он. – Кого мне пристрелить? Выбирайте сами. Теперь, слушайте внимательно: где у вас кофе? У вас ведь он есть, так? Ну же, у всех есть кофе! Доставайте зерна!

Уставившись на арбалет, они медленно покачали головами.

- А ты, писака? – прорычал он. – Где ты прячешь кофе?

- У нас только какао, - ответил тот, быстро подняв руки, когда Маледикт повернулся к нему. – Прошу, при...

Маледикт бросил арбалет, который выстрелил прямо в небо**, и осел на землю, схватившись за голову.

- Мы все умрем, - пробормотал он. Солдаты двинулись, намереваясь встать, но Нефрития подняла свою дубину.

- Даже и не тумайте об эттом, - предостерегла она.

Полли повернулась к писателю.

- Вы хотите, чтобы мы говорили с вами, сэр? Тогда и вы говорите с нами. Это все из-за... носок... князя Генриха?

Маледикт подскочил.

- Предлагаю связать их и отправиться домой! – произнес он, ни к кому не обращаясь. – Раз, Два, Три! За Что Мы Сражаемся!

- Носки? – переспросил писатель, нервно поглядывая на вампира. – А при чем тут носки?

- Я отдал тебе приказ, Полли, - произнес Маледикт.

- Чего, по-вашему, мы не знаем? – настойчиво повторила Полли, глядя прямо на де Слова.

- Ну, для начала, вы – все, что осталось от Взад-и-Вперед...

- Это не правда!

- О, да, есть еще пленники и раненые. Но зачем мне врать вам? И почему он назвал тебя Полли?

- Потому что я много знаю про птиц, - бросила Полли, мысленно выругавшись. – Откуда вам известно, что произошло с полком?

- Потому что моя работа – знать, что происходит, - ответил он. – Что это там за птица?

Полли взглянула вверх.

- У меня нет времени на игры, - сказала она. – А это... – она остановилась. Вверху, в запретной синеве, что-то кружилось.

- Ты не знаешь? – спросил де Слов.

- Разумеется, я знаю, - раздраженно ответила Полли. – Это белошеий сарыч. Но я думал, они никогда не залетают так высоко в горы. Я видел его только один раз, в книге... – она вновь подняла свой арбалет и попыталась взять контроль в свои руки. – Я прав, мистер Моя-работа-знать-что-происходит?

- Может быть, - ответил он. – Я живу в городе. Я отличу воробья от скворца. Все остальные для меня утки.

Полли взглянула на него.

- Послушай, - продолжил он. – Вы должны выслушать меня. Вы должны знать все. Пока не слишком поздно.

Полли опустила арбалет.

- Если хотите говорить с нами, ждите здесь, - ответила она. – Капрал, мы уходим. Карборунд, подними этих!

- Постой, - вмешался Маледикт. – Кто здесь капрал?

- Ты, - ответила Полли. – А еще ты качаешься, у тебя текут слюни, и глаза странно выглядят. Так, что ты говорил?

Маледикт обдумал это. Полли устала и была напугана, и где-то внутри все это превращалось в ярость. Такое лицо не хотелось бы видеть с другой стороны арбалета. Стрела не может убить вампира, но это не значит, что больно не будет.

- Да, верно, - кивнул он. – Карборунд, бери солдат! Мы уходим!



Когда Полли приблизилась к их убежищу, раздался некий птичий свист. Она бы назвала это Очень Плохим Подражанием Птице и сделала заметку научить девочек некоторым птичьим крикам, которые, хотя бы, звучали бы по-настоящему. Это гораздо сложнее, чем думают люди.

Они были в овраге, вооруженные и, по крайней мере, выглядели опасно. Они расслабились, когда появилась Нефрития, несущая двух связанных солдат. Двое других сидели возле скалы со связанными за спиной руками.

Маледикт подошел к Блузу и отдал честь.

- Двое пленных, эль-ти, и Перкс думает, что вам стоит поговорить кое с кем, там, внизу, - он наклонился ближе. – Газетчик, сэр.

- Тогда нам лучше держаться подальше от него, - произнес Блуз. – А, сержант?

- Верно, сэр! – отозвался Джекрам. – Ничего, кроме проблем, сэр!

Полли отдала честь.

- Прошу вас, сэр! Разрешите сказать, сэр!

- Да, Перкс? – кивнул ей Блуз.

Полли видела лишь один выход. Она должна узнать про Пола. Теперь ее мозг работал так же быстро, как и на холме, той ночью, когда она побежала к человеку с шифровальной книгой.

- Сэр, мне не важно, стоит ли с ним говорить, но, возможно, его стоит выслушать. Даже если вы считаете, что он будет врать. Потому что иногда, сэр, если люди врут, если они врут вам достаточно, ну, они, вроде как... показывают вам, какой должна быть правда, сэр. И мы не обязаны говорить правду ему, сэр. Мы тоже можем солгать.

- Я вовсе не лгун, Перкс, - холодно ответил Блуз.

- Рад слышать это, сэр. Мы выигрываем войну, сэр?

- Прекратить немедленно, Перкс! – вскричал Джекрам.

- Это всего лишь вопрос, сержант, - укоризненно произнесла Полли.

Остальные стояли вокруг, вслушиваясь в каждое слово. Все знали ответ. Они ждали, что его, наконец, произнесут.

- Перкс, такие разговоры распространяют уныние, - начал Блуз, но произнес так, будто сам не верил в это.

- Нет, сэр. Вовсе нет. Это лучше, чем быть обманутым, - ответила Полли. Она придала голосу тот тон, которым ее мать обычно бранила ее. – Врать нехорошо. Никто не любит врунов. Скажите мне правду, пожалуйста.

Какие-то гармоники этого тона нашли свое местечко в мозгу Блуза. И прежде чем Джекрам начал кричать, лейтенант поднял руку.

- Мы не выигрываем, Перкс. Но поражения тоже еще не потерпели.

- Думаю, мы все это знаем, сэр, но хорошо, что вы сказали, - и она ободряюще улыбнулась ему.

Кажется, это тоже сработало.

- Думаю, ничего плохого нет в том, чтобы хотя бы проявить гостеприимство к этому бедолаге, - проговорил Блуз, будто думая вслух. – Он может выдать нам полезную информацию, задавая свои вопросы.

Полли перевела взгляд на сержанта Джекрама, уставившегося вверх, точно молящийся.

- Разрешите мне допросить его, сэр, - произнес он.

- Нет, сержант, - ответил Блуз. – Я хочу, чтобы он остался в живых, и не собираюсь терять вторую мочку. Однако вы можете взять Перкса и привести сюда фургон.

Джекрам резко отдал честь. Полли уже поняла, что это значит; Джекрам уже выстроил свой план.

- Есть, сэр, - сказал он. – Пошли, Перкс.



Они долго шли в тишине, спускаясь по покрытому иглами склону. Наконец, Джекрам спросил:

- Ты знаешь, как эти дураки нашли нас, Перкс?

- Нет, сержант.

- Лейтенант приказал Шафти немедленно потушить костер. А ведь от него даже дыма не было. И Шафти вылил на него чайник.

Полли задумалась на секунду.

- Пар, сержант?

- Верно! Чертовски огромное облако пара. Но Шафти в этом не виноват. Хотя, они не оказались большой проблемой. Достаточно умны, чтобы не пытать счастья против дюжины арбалетов. Умно, для кавалеристов.

- Отлично сделано, сержант.

- Не смей говорить со мной, как с каким-то рупертом, парень, - непринужденно бросил Джекрам.

- Простите, сержант.

- Хотя, вижу, ты уже понял, как вести себя с офицером. Нужно быть уверенным, что они отдают тебе верные приказы, понимаешь? Из тебя выйдет замечательный сержант, Перкс.

- Мне это не нужно, сержант.

- Да, конечно, - отозвался Джекрам. Это могло означать все, что угодно.

Последив пару минут за дорогой, они направились к фургону. Де Слов сидел за ним на стуле, записывая что-то в блокнот, но быстро поднялся, едва увидев их.

- Будет лучше, если мы уйдем с дороги, - произнес он, когда они подошли ближе. – Здесь много патрулей.

- Злобениане, сэр? – спросил Джекрам.

- Да. Вообще вот это, - он указал на флаг, бессильно висящий над фургоном, - должно уберечь нас, но сейчас все так нервничают. А вы сержант Джек Рам?

- Джекрам, сэр. И я был бы благодарен, если бы вы не записывали мое имя в вашу книжицу, сэр.

- Простите, сержант, но это моя работа, - тихо произнес де Слов. – Я должен записывать, что происходит.

- Ну что ж, а моя работа – быть солдатом, - произнес Джекрам, забираясь в тележку и беря в руки вожжи. – Но вы заметили, что пока что я не собираюсь убивать вас. Поехали?

Полли прыгнула на задок фургона. Он был полон коробок и разного оборудования, и может, когда-то все это было аккуратно сложено, но теперь от этого остались лишь воспоминания – прямое подтверждение того, что повозка принадлежала мужчине. Рядом с ней в клетке дремало с полдюжины голубей, крупнее которых она еще не видела. Полли подозревала, что они были живым провиантом. Один из них открыл один глаз и лениво курлыкнул: «Лоллоллоп?», что означало «Ха?»

На большинстве других коробок были этикетки вроде – она придвинулась ближе – «Запатентованное Полевое Печенье Капитана Горация Калумнея», и «Сухое Жаркое». Пока она воображала, что могла бы сотворить с одной или двумя подобными коробками Шафти, одежда, свесившаяся с потолка, немного двинулась, и появилось лицо.

- Добрий утро, - произнесло оно.

Вильям де Слов повернулся на своем месте.

- Это Отто, рядовой, - сказал он. – Не бойся.

- Да, я не кусать, - радостно заявило лицо. И улыбнулось. Лицо вампира не выглядит мило, даже свесившись сверху вниз, а улыбка в данных обстоятельствах ничего не улучшила. – Это гарантировать.

Полли опустила арбалет. Джекрам был бы поражен, насколько быстро она подняла его. Она и сама удивлялась, и стыдилась одновременно. Носки опять думали за нее.

Отто элегантно спустился вниз на кровать.

- Куда ми ехать? – спросил он, пытаясь не упасть, когда они подпрыгнули на колее.

- В одно местечко, сэр, - ответил Джекрам. – Милое и тихое.

- Хорошо. Мне нужно вигулять импов. Они беспокоиться, если надолго запирать, - Отто отодвинул кипу бумаг и вытащил свой иконограф. Он открыл небольшую дверку.

- Подниматься и сиять, парни, - сказал он. Изнутри ему вторил хор тонких голосков

- Я лишь доложу о вас Тигру, мистер де Слов, - сказал Джекрам, когда повозка съехала со старой дороги.

- Тигр? Кто такой Тигр?

- Упс, - произнес Джекрам. – Простите, так мы зовем лейтенанта, сэр, за его храбрость. Забудьте, что я говорил так, хорошо?

- Значит, он храбр? – спросил де Слов.

- И умен, сэр. Не позволяйте ему одурачить вас, сэр. Он один из величайших военных умов своего поколения, сэр.

Полли открыла рот. Она предлагала врать ему, но... так?

- Правда? Почему же он до сих пор в лейтенантах? – спросил писатель.

- А, вижу, вас не проведешь, сэр, - ответил Джекрам, источая всезнайство. – Да, несколько озадачивает, сэр, почему он называет себя лейтенантом. Хотя, подозреваю, у него есть на то причины, а? Точно так же, как и у Генриха, называвшего себя капитаном, так? – он постучал по своему носу. – Я все вижу, сэр, но ничего не говорю!

- Все, что я смог выяснить, так то, что был каким-то клерком в вашем ГК, сержант, - продолжил де Слов. Полли заметила, как он медленно и осторожно вытащил свой блокнот.

- Да, полагаю, именно это вы и должны были узнать, сэр, - Джекрам заговорщически подмигнул. – Но, когда все становится хуже некуда, они выпускают его, сэр. Они дают ему волю, сэр. Но сам я ничего не знаю, сэр.

- И что же он, взрывается? – спросил де Слов.

- Хаха, очень хорошо, сэр! Нет, на самом деле, сэр, он оценивает ситуацию, сэр. Я и сам этого не понимаю, сэр, не слишком умен для этого, но пудинг ведь именно для того, чтобы его есть, и прошлой ночью на нас напали восемь... двадцать злобенских кавалеристов, сэр, и лейтенант легко и быстро оценил ситуацию и сам заколол пятерых из них, сэр. Все равно, что шашлык нанизал, сэр. Безвредный, точно молоко, сэр, но стоит его разъярить, как он превращается в ураган смерти. Конечно, вы слышали это не от меня, сэр.

- И он командует кучкой рекрутов, сержант? – не унимался де Слов. – Не слишком разумно.

- Кучкой рекрутов, которые захватили первоклассных кавалеристов, сэр, - обиженно ответил Джекрам. – Вот оно – руководство. Будет день, будет и человек. Чтоб мне провалиться, я вовсе не врун, сэр, но на лейтенанта Блуза я не могу не удивляться.

- По-моему, он немного озадачен, - произнес де Слов, но в голосе уже звучало сомнение.

- Это из-за сотрясения мозга, сэр. Его так ударили дубинкой, что свалило бы другого, а он все еще держится на ногах. Поразительно, сэр!

- Хмм, - де Слов писал заметку.

Повозка всплеснула водой из ручейка и погрохотала по камням оврага. Лейтенант Блуз сидел на камне. Он сделал, что мог, но его туника была мятой, сапоги грязными, рука опухла, а ухо, несмотря на все попытки Игорины, воспалилось. На его коленях лежал меч. Джекрам осторожно остановил фургон у зарослей березы. Все четверо солдат были привязаны к скале. Кроме них, в лагере никого больше не было.

- А где ваши остальные люди, сержант? – прошептал де Слов, соскакивая с повозки.

- О, они где-то здесь, - ответил Джекрам. – Следят за вами. Пожалуй, будет лучше не делать никаких резких движений, сэр.

Никого не было видно... а потом появился Маледикт.

Люди не смотрят на то, что окружает их, Полли знала это. Они лишь бросают взгляд. И то, что сначала было всего лишь кустарником, теперь превратилось в капрала Маледикта. Полли всмотрелась. Он вырезал дыру в своем старом одеяле, и грязь и травинки на плесневой серости превращали его в часть пейзажа, до тех пор, пока он не отдал честь. Он даже вставил веточки с листьями в свой кивер.

Сержант Джекрам вытаращил глаза. Раньше Полли никогда не видела, чтобы человек подобающе таращился, но с таким лицом, как у сержанта, можно было претендовать на первое место. Она чувствовала, как он набирает воздух и подбирает верные ругательства для подобающего рева – но тут он вспомнил, что играет в Веселого Жирного Сержанта, и что сейчас не время превращаться в Разъяренного Сержанта.

- Ребятня, а? – со смешком бросил он де Слову. – И что они дальше выдумают?

Де Слов нервно кивнул, достал из-под сиденья пачку газет и пошел к лейтенанту.

- Мистер де Слов, надо полагать? – поднимаясь, спросил Блуз. – Перкс, возможно ли принести чашку, э, «салупа» для мистера де Слова? Вот, молодец. Прошу, присаживайтесь, сэр.

- Хорошо, что вы решили поговорить со мной, лейтенант, - произнес де Слов. – Похоже, вы участвовали в войнах! – добавил он с деланой бодростью.

- Нет, только в этой, - озадачено ответил Блуз.

- Но вы ведь были ранены.

- Это? А, это пустяки, сэр. Боюсь, руку я поранил сам. Фехтование, понимаете.

- Значит, вы левша, сэр?

- О, нет.

Полли, мывшая кружку, услышала, как Джекрам бросил из уголка рта:

- Видели бы вы двух других, сэр!

- Вы осознаете ход войны, сэр? – спросил де Слов.

- Расскажите мне, сэр, - кивнул Блуз.

- Всю вашу армию закупорили в долине Нек. В основном, в окопах, прямо перед крепостью. Ваши приграничные форты захвачены. Так же как и Дрерп, Глицз и Арблатт. На сколько мне известно, лейтенант, ваш отряд это все, что осталось. По крайней мере, - добавил он, - из тех, что все еще сражаются.

- А мой полк? – тихо спросил Блуз.

- Остатки Десятого полка участвовали в смелой, но, честно говоря, самоубийственной атаке крепости несколько дней назад, сэр. Большинство выживших взято в плен, как и, должен заметить, все ваши главнокомандующие. Они были в крепости, когда ее захватили. В этом форте достаточно темниц, сэр, и все они почти полны.

- Почему я должен верить вам?

Я верю, подумала Полли. Стало быть, Пол мертв, ранен или захвачен в плен. И даже думать, что есть два шанса из трех, что он жив, не помогает.

Де Слов бросил газеты к ногам лейтенанта.

- Все здесь, сэр. Я не придумывал это. Это правда. И это останется правдой вне зависимости от того, поверите вы в это или нет. Против вас шесть стран, включая Орлею, Мулдавию и Анк-Морпорк. На вашей стороне никого. Вы одни. Единственная причина, по которой вас еще не побили, это то, что вы не допустите этого. Я видел ваших генералов, сэр! Великие люди, и вы деретесь, точно демоны, но они не сдадутся!

- Борогравия не знает слова «сдаваться», мистер де Слов, - произнес лейтенант.

- Я могу дать вам словарь, сэр, - краснея, выкрикнул де Слов. – Очень похоже на «заключение чего-то вроде мира, пока еще есть шанс», сэр! Или, больше «выйти из игры, пока еще цела голова на плечах», сэр! О боги, вы что, сэр, не понимаете? Единственная причина, почему в долине Нек еще стоит армия, в том, что союзники еще не решили, что с ней делать! Они сыты этой резней!

- А, значит, мы еще сражаемся! – заключил Блуз.

Де Слов вздохнул.

- Вы не понимаете, сэр. Им надоело убивать вас. Крепость теперь их. Там есть кое-какие военные механизмы. Они... честно говоря, сэр, кое-кто из союзников просто бы смел остатки вашей армии. Это все равно, что стрелять по крысам в бочке. Вы в их власти. И все равно вы атакуете. Вы атакуете крепость! Она стоит на отвесной скале, а ее стены – высотой в сотню футов. Вы высылаете разведчиков через реку. Вы закрыты, вам некуда идти, и союзники могут перебить вас в любое время, а вы ведете себя так, будто все это временно. Вот, что происходит в действительности, лейтенант! Вы – всего лишь маленькая неувязочка!

- Аккуратнее, прошу вас, - предупредил Блуз.

- Прошу прощения, сэр, но вы знаете что-нибудь из истории последнего времени? За эти тридцать лет вы объявляли войну всем вашим соседям по отдельности хотя бы раз. Все страны воюют, но вы деретесь. И вот в прошлом году вы вновь напали на Злобению!

- Они напали на нас, мистер де Слов.

- Вас дезинформировали, лейтенант. Вы вторглись в провинцию Нек.

- Она была утверждена за Борогравией Линтским договором более ста лет назад.

- А он был подписан на острие меча, сэр. И в любом случае, сейчас никому нет до этого дела. Все теперь серьезнее, чем ваши королевские потасовки. Потому что ваши люди нарушили Великий Путь, понимаете. Щелкающие башни. И почтовые кареты. Анк-Морпорк считает это бандитизмом.

- Я предупредил вас! – ответил Блуз. – Я вижу, вы с гордостью вывешиваете флаг Анк-Морпорка на своем фургоне.

- Civis Morporkias sum, сэр. Я – гражданин Анк-Морпорка. Можно сказать, что Анк-Морпорк дарует мне приют под своим широким и несколько засаленным крылом, хотя, соглашусь, над метафорой еще стоит поработать.

- Но ваши анкморпоркские солдаты не смогут вас защитить.

- Сэр, в этом вы правы. Вы могли бы убить меня прямо сейчас, - просто произнес де Слов. – Вы это знаете. Я это знаю. Но вы этого не сделаете по трем причинам. Офицеры Борогравии заботятся о своей чести. Все подчеркивают это. Именно поэтому они не сдаются. И не проливают кровь почем зря. И еще, вам не нужно этого делать, потому что все интересуются вами. Все вдруг изменилось.

- Интересуются нами?

- Сэр, вы могли бы очень помочь сейчас. По всей видимости, жители Анк-Морпорка были поражены, когда... вы слышали о том, что мы называем «интересами общества», сэр?

- Нет.

Де Слов попытался объяснить. Блуз слушал с открытым ртом и, наконец, сказал.

- Я правильно понял? Хотя многих людей убили на этой чертовой войне, она не слишком «интересовала» ваших читателей? Но теперь все изменилось из-за нас? Из-за маленькой стычке в городке, о котором они даже не слышали? И поэтому мы вдруг стали «мужественной маленькой страной», и люди говорят вашей газете, что ваш великий город должен быть на нашей стороне?

- Да, лейтенант. Вчера мы выпустили второе издание. После того, как я узнал, что «капитан Хоренц» на самом деле был князем Генрихом. Вы знали это тогда?

- Разумеется, нет! – выкрикнул Блуз.

- А ты, рядовой, э, Перкс, ты ударил бы его в... ударил бы, если бы знал?

Полли уронила кружку и взглянула на Блуза.

- Ты можешь ответить, Перкс, - кивнул лейтенант.

- Ну, да, сэр. Я бы его ударил. Может, даже сильнее. Я защищался, сэр, - проговорила она, избегая деталей. Нельзя было поручиться, что мог бы сделать с ними такой человек, как де Слов.

- Да, конечно, верно, - пробормотал де Слов. – Тогда это должно вам понравиться. Наш карикатурист, Физз, нарисовал это для специального издания. Это было на первой полосе. Мы продали огромнейшее число копий, - и он протянул ей тонкий листок бумаги, который, судя по всему, складывали несколько раз.

Это был рисунок, со множеством теней. На нем была огромная фигура с длинным мечом, чудовищным моноклем и усами, широкими точно вешалка, которая надвигалась на маленькую фигурку, вооруженную лишь чем-то, больше напоминающим инструмент для поднятия свеклы – вообще, на его конце действительно была свекла. По крайней мере, именно так все и было, хотя бы до того места, где маленькая фигурка, одетая в неплохое подобие кивера Взад-и-Вперед и с лицом, несколько похожим на ее собственное, ударила другого человека прямо в пах. Что-то, похожее на шарик, вылетало изо рта Полли, и внутри было написано: «Вот тебе твои Королевские Прерогативы, Сволочь!» Облако изо рта великана, который мог быть лишь князем Генрихом, гласило: «О мое Наследство! Как такой Малыш мог сделать так Больно!» А за ними толстая женщина в помятой мантии и огромном старомодном шлеме прижимала руки к необъятной груди, смотря на бой с чувством уверенности и восторга, говорила: «О, мой Милый! Боюсь, наша Связь Порвана!»

Поскольку никто ничего не говорил, а лишь смотрел на рисунок, де Слов несколько нервно продолжил:

- Физз немного, э, прямодушен в подобных вещах, но очень популярен. Гхм. Понимаете, все дело в том, что, хотя Анк-Морпорк – самый крупный задира в округе, мы, тем не менее, питаем слабость к тем, кто противостоит задирам. Особенно если они - королевских кровей. Мы стараемся быть на их стороне, если, правда, это не будет слишком дорого.

Блуз откашлялся.

- Довольно похоже на тебя, Перкс, - прохрипел он.

- Я бил коленом, сэр! – запротестовала Полли. – И той толстой дамы там точно не было!

- Это Морпоркия, - объяснил де Слов. – Она, как бы, представляет город, хотя она не покрыта грязью и сажей.

- И должен добавить, - начал Блуз, - что Борогравия больше Злобении, хотя большая часть страны занята бесплодными горами...

- Это не имеет значения, - прервал его де Слов.

- Да?

- Да, сэр. Это просто факт. Не политика. В политике, сэр, подобные картинки очень могущественны. Сэр, даже командующие союзными войсками говорят о вас, а злобениане рассержены и изумлены. И если вы, герои часа, взовете к здравому смыслу...

Лейтенант глубоко вдохнул.

- Это глупая война, мистер де Слов. Но я солдат. Я «поцеловал герцогиню», как мы говорим. Это клятва верности. Не заставляйте меня нарушить ее. Я должен сражаться за свою страну. Мы выбьем отсюда захватчиков. Если есть дезертиры, мы снова соберем их. Мы знаем свою страну. Пока мы свободны, Борогравия будет свободна. Вы «сказали свое слово». Благодарю. Где чай, Перкс?

- Что? О, почти готов, сэр! – Полли повернулась к костру.

Это была странная игра, и дурацкий план. Теперь, здесь, она поняла все его недостатки. Как она вернет Пола домой? Захочет ли он этого? Удастся ли ей добиться своего? Даже если он еще жив, как она сможет вытащить его из тюрьмы?

- Значит, партизаны, а? – произнес де Слов за ее спиной. – Безумцы, все вы.

- Нет, - ответил Блуз. – Мы поцеловали герцогиню. Мы солдаты.

- Хорошо, - махнул де Слов. – По крайней мере, я восторгаюсь вашим мужеством. А, Отто...

Вампир подошел к ним и робко улыбнулся.

- Не бойтесь. Я из Черных Лент, как и ваш капрал, - проговорил он. – Свет теперь моя страсть.

- О? Э... так держать, - произнес Блуз.

- Сделай картинку, Отто, - сказал де Слов иконографисту. – Им предстоит воевать.

- Просто из любопытства, мистер де Слов, - прервал его Блуз, - как вы отправляете картинки так быстро в город? Магия, наверное?

- Что? – де Слов на мгновение опешил. – О, нет, сэр. Волшебники слишком дороги, а командор Ваймс сказал, что в этой войне никакой магии быть не должно. Мы отправляем их с голубями в наш офис в крепости, а оттуда – сигналами с ближайшей башни.

- В самом деле? – спросил Блуз более оживленно, чем когда-либо. – Используете цифровую шкалу серых тонов, так?

- Майн Готс! – вырвалось у Отто.

- Ну, да, именно так, - кивнул де Слов. – Я поражен, что вы...

- Я видел эти щелкающие башни на берегу Нек, - продолжил Блуз; его глаза разгорелись. – Очень дельно, использовать большие коробки с затворами вместо устаревшего семафора. И, скажите, правильно ли я понимаю, что та коробка наверху, что открывает затвор раз в секунду, это вроде, э, часов, которые задают ритм всей системе? О. Так я и думал. Один удар в секунду, должно быть, предел, так что, несомненно, теперь вы стараетесь увеличить объем передаваемой информации за один раз? Да, так я и предполагал. А что касается картинок, ну, в той или иной степени все на свете сводится к цифрам, так? Конечно, вы используете обе колонны из четырех коробок, чтобы отправить серый тон, но это, должно быть, очень медленно. Вы учитывали сжимающий алгоритм?

Де Слов и Шрик переглянулись.

- Вы точно ни с кем не разговаривали об этом, сэр? – спросил де Слов.

- Но это же все так просто, - счастливо улыбнулся Блуз. – Я обдумывал это в связи с военными картами, которые, в основном, представляют собой белое пространство. И я подумал, возможно ли определять необходимый оттенок по одной колонке, а на другой – как долго этот оттенок будет присутствовать здесь. И самое лучшее здесь то, что если карта просто черно-белая, то есть даже больше...

- Вы ведь не были внутри башни, так? – перебил его де Слов.

- Увы, нет, - вздохнул Блуз. – Это просто «мысли вслух», основанные на существовании вашей картинки de facto. Полагаю, я знаю еще несколько других математических, гхм, уловок, чтобы еще больше ускорить передачу информации, но, уверен, с ними вы и сами уже знакомы. Конечно, значительно меньшее преобразование может удвоить объем информации за один удар. И это даже без использования цветных фильтров ночью, что, я уверен, даже учитывая дополнительные механические затраты, несомненно увеличит производи... Простите, я сказал что-то не то?

Оба лица казались стеклянными. Де Слов встрепенулся.

- О... э, нет, - забормотал он. – Э... вы, похоже, схватываете все... налету.

- О, просто пошло само собой, когда я начал думать над этим, - признался Блуз. – Совсем как, когда я изменил картотеку ведомства, понимаете. Люди создают что-то, что работает. А потом обстоятельства изменяются, и им приходится возиться с этим, чтобы заставить работать и дальше, и они так этим заняты, что не понимают, что лучше было бы организовать новую систему, чтобы справиться с новыми обстоятельствами. Но для человека извне это очевидно.

- Политика очень похожа на, э, картотеки, а?

Блуз нахмурился.

- Простите, я не понимаю, к чему вы... – произнес он.

- Согласитесь, что иногда управление страной настолько несовременно, что только человек извне понимает, что нужна полная реорганизация? – ответил де Слов. И улыбнулся. Лейтенант Блуз не улыбался.

- Просто точка зрения, - заторопился де Слов. – Э... раз уж вы желаете поведать миру о своем вызове, не будете ли вы возражать, если мой коллега сделает вашу картинку?

Блуз пожал плечами.

- Если вам это необходимо, - ответил он. – Это Отвержение, конечно, но теперь уже сложно найти, что еще не Отвергнуто. Вы должны сказать миру, мистер де Слов, что Борогравия не сдастся. Мы не отступим. Мы будем сражаться. Запишите это в свой блокнот, пожалуйста. Пока мы еще стоим на ногах, мы будем биться!

- Да, но еще раз, могу я образумить вас...

- Мистер де Слов, вы, я думаю, слышали поговорку, что перо острее шпаги?

Де Слов пригладил волосы.

- Да, конечно, и я...

- Вы хотите испытать ее верность? Делайте свою картинку, сэр, и потом мои люди сопроводят вас обратно на дорогу.

Отто Шрик встал и поклонился Блузу. Он снял с шеи иконограф.

- Этто взять лишь одна минут, - сказал он.



Но так никогда не получается. Полли с ужасающим очарованием смотрела, как Отто делает картинки одну за другой, а лейтенант демонстрировал всевозможные, как он полагал, героические позы. Было ужасно наблюдать, как человек пытается выпятить подбородок, которого у него фактически нет.

- Очень впечатляюще, - произнес де Слов. – Я только надеюсь, вы еще будете живы, чтобы увидеть их в моей газете, сэр.

- Я буду ждать этого с великим нетерпением, - ответил Блуз. – Теперь, Перкс, прошу тебя, вместе с сержантом верните этих джентльменов на дорогу.

Отто подошел поближе к Полли, когда они шли обратно к фургону.

- Я должен сказать вам кое-что о ваш вампир, - произнес он.

- Да?

- Ви его друг? – спросил Отто.

- Да, - кивнула она. – Что-то случилось?

- Есть проблем.

- Он немного нервничает из-за того, что нет кофе?

- Уви, если би все бить так просто, - Отто выглядел неуверенно. – Понимаете, кагда вампир отказивается от к-слъова, ми назвать это перенесением. Ми заставлять себъя желать чего-то другого. Для менъя это не бил сложно. Я наслаждаться совершенством света и тени. Иконография – моя жизнь! Но ваш друг вибрал... кофе. А теперь его нетъ.

- О. Понимаю.

- Надъеюсь. Ему, должно бить, казалось это разумним. Это по-людски, и никто не будет возражать, если ви говорить «До смерти хочу чашку кофе» или «Убил би за чашку кофе». Но без кофе, я боюсь, он... вернуться. Понимаете, мне сложно об этом говорить.

- Под «вернуться» вы подразумеваете...?

- Думаю, сначала бить легкие заблуждения. Психика очень чувствительна к любим воздействиям, а галлюцинаций вампира так сильно, что могут бить заразний. Думаю, сейчас именно это и происходить. Он стать... неуправляем. Так будет несколько дней. А потом его подготовка ломаться и он снова стать настоящий вампир. Не будет мистера Я Пью Только Кофе.

- Я могу чем-нибудь помочь ему?

Отто осторожно положил свой иконограф в фургон и повернулся к ней.

- Можете найти кофе или... приготовить деревяный кол и большой нож. Ви сделать ему одолжение, поверьте.

- Я не могу!

Отто пожал плечами.

- Тогда найдите кого-нибудь, кто смочь.

____________________________________

*Хотя, вообще-то дерево не так уж и нужно, но того требует стиль.

** И ни во что не попал, тем более в утку. Это так необычно в подобной ситуации, что об этом следовало бы сообщить в новых правилах юмора. Если бы стрела сбила утку, которая бы крякнула и упала на чью-то голову, то это, конечно, было бы очень забавно и об этом, разумеется, все бы знали. Но вместо этого ее унесло ветром, и она воткнулась в дуб примерно в тридцати футах от них, где промазала по белке.

---

Хотела чего-нибудь написать.

Но ничего так и не придумала.

Пойду лушше переводить дальше.

может и до игрушки руки доберутся...

@музыка: Lumen - С 4

@настроение: есть план вернуться в Содом. (с)

---

у меня зазвонил телефон...

- Йор, чего ты переживаешь?

- Я? С чего ты взял?

- Да по голосу слышно, что переживаешь..

- Ну да, переживаю. Жизнь переживаю.

- Ну и пережевывай.

- Ага. А птом выплюнуть?

- Смотри, как бы она тебя сама не выплюнула.

- Ой, хорошо-то как было бы...

@музыка: Lumen - Мечта

@настроение: Среди асфальтовых морей, люминисценции огней я видел смерть. Мечтал о ней... (с)

---

сперто у Гретхен



Попсуй - южнорусск. "плохой мастер" (портной, сапожник).



Попсовать - южнорусск. "испортить", ср. польск. popsuc - то же, что и pies - "собака" (см. пёс), как и немецкое verhunzen "испортить".

---

Ну что, с праздничком вас, дети мои...

---

муддовское...

Нет души.

Есть двустволка.

(с)

---

@настроение: Я люблю и страдаю.

Люблю деньги. И страдаю от их недостатка.

(с) Ося Б.

---

Во впадине рядом с тропой закипал чай. Некоторые из отряда несли караул. Никому не улыбалось, чтобы вокруг бродили люди в темных одеждах.

- Салуп будете? – спросила Шафти, протягивая кружки. Несколько дней назад они назвали бы это «сладким чаем с молоком», но даже если они не смогли пока еще освоить марширование, манеру разговора они намеревались изучить очень быстро.

- Что происходит? – спросила Полли.

- Не знаю, - ответила Шафти. – Сержант и руперт ушли вон туда с пленником, но никто не говорил нам, о чем стонать.

- Скорее, «хрюкать», - произнесла Уоззи, беря чай.

- Как бы то ни было, я и им сделала по кружке. Сможешь что-нибудь узнать, а?

Полли проглотила свой чай, взяла кружки и поспешила прочь.

На краю оврага, прислонившись к дереву, стоял Маледикт. И вот что было странным в вампирах: они никогда не выглядели потрепано. Они были... как же это называется... déshabille*. Это значит, неаккуратно, но, тем не менее, очень и очень стильно. Куртка Маледикта была расстегнута, а пакет с сигаретами заткнут за ленту на кивере. Он отсалютовал арбалетом, когда она прошла мимо.

- Озз? – позвал он.

- Да, капрал?

- Там кофе есть?

- Прости, капрал. Только чай.

- Черт! – Маледикт ударил по дереву. – Эй, а ведь ты бежала прямо к тому, что пытался проглотить книгу. Прямо к нему. Почему так?

- Просто удача, - сказала она.

- Ну да, конечно. Попытайся еще раз. Я отлично вижу в темноте.

- Ох, ладно. Ну, тот, слева, побежал, а тот, что был в середине, бросил трубу и достал меч, но третий, справа, посчитал, что положить что-то в рот куда важнее, чем драться или бежать. Удовлетворен?

- И ты продумала все это за пару секунд? Очень умно.

- Да, верно. Теперь, пожалуйста, забудь, хорошо? Я не хочу, чтобы меня замечали. Мне просто надо найти брата. Ладно?

- Конечно. Просто хотел, чтобы ты знала, что кое-кто видел тебя. И тебе лучше отнести им этот чай до того, как они перебьют друг друга.

По крайней мере, я смотрела за врагом, уходя, думала Полли. Я не была кем-то, кто следит за другим солдатом. Кем он себя возомнил? Или она?



Пробираясь сквозь заросли, она услышала громкие голоса.

- Вы не можете пытать безоружного человека! – это был Блуз.

- Ну, я не жду, пока он вооружится, сэр! Он что-то знает! И он шпион!

- Даже не смей бить его под ребра еще раз! Это приказ, сержант!

- Но вежливый вопрос не сработал, так, сэр? «Милое пожалуйста, осыпанное сахарной пудрой» не самое лучший метод допроса! Вы не должны быть здесь, сэр! Вы должны сказать «Сержант, узнай все, что сможешь!» и потом уйти куда-нибудь и ждать, пока я не приду и не расскажу все, что выбил из него, сэр!

- Ты снова сделал это!

- Что? Что?

- Ты снова ударил его!

- Вовсе нет!

- Сержант, я отдал приказ!

- И?

- Чай готов! – бодро вмешалась Полли.

Оба человека повернулись. Выражение их лиц изменилось. Если бы они были птицами, то их перья бы тихо опустились.

- А, Перкс, - произнес Блуз. – Хорошо.

- Да... отлично, парень, - вторил сержант Джекрам.

Присутствие Полли, казалось, немного успокоило атмосферу. Мужчины пили чай и настороженно смотрели друг на друга.

- Вы должны были заметить, сержант, что они были в темно-зеленой форме Первого батальона Злобенианского Пятьдесят-девятого Лучного, - с холодной вежливостью произнес Блуз. – Это не шпионская форма, сержант.

- Да, сэр? Ну что ж, тогда они очень запачкали свою форму. Даже пуговицы не блестят, сэр.

- Патрулирование за вражескими укреплениями не является шпионажем, сержант. В свое время и вы, должно быть, занимались этим.

- Чаще, чем вы можете сосчитать, сэр, - ответил Джекрам. – И я знал, что, если меня схватят, то уж точно зададут жару. Но эти хуже всего, сэр. Ты думаешь, что в безопасности, на своей линии, а в следующую минуту какой-то ублюдок, сидевший в кустах на холме и вычислявший поправку на ветер и расстояние, вдруг простреливает голову твоего друга, - он поднял странный лук. – Видите это? Бурлей и Стронгинферм, номер пять, сделан в чертовом Анк-Морпорке. Настоящая машина для убийства. Надо дать ему шанс, сэр. Он может рассказать все, что знает, и тогда будет просто. Или поиграть в мамочку, и тогда будет тяжело.

- Нет, сержант. Он вражеский офицер, взятый в плен во время битвы, и имеет право на достойное обращение.

- Нет, сэр. Он сержант, а они не заслуживают какого-либо уважения, сэр. Уж я-то знаю. Они хитры и ловки, если хоть на что-то годятся. Я не был бы против, если бы это был офицер, сэр. Но сержанты умны.

Связанный пленник хрюкнул.

- Вынь кляп. Перкс, - произнес Блуз. Инстинктивно, даже если этому инстинкту было всего пара дней, Полли взглянула на Джекрама. Сержант пожал плечами. Она вытащила тряпку.

- Я буду говорить, - произнес пленник, выплевывая ворс. – Но не с этим бочонком жира! Я буду говорить с офицером. Уберите этого человека от меня!

- Ты не в том положении, чтобы торговаться, солдатик! – прорычал Джекрам.

- Сержант, - перебил его лейтенант, - я уверен, что вам есть, чем заняться. Прошу вас. Пришлите сюда пару человек. Он ничего не поделает с четырьмя.

- Но...

- Это был еще один приказ, сержант, - предупредил Блуз. Когда Джекрам вышел, он повернулся к пленнику. – Как ваше имя?

- Сержант Тауэринг, лейтенант. И если вы разумный человек, вы освободите меня и сдадитесь.

- Сдадимся? – переспросил Блуз, внутрь вбежали Игорина и Уоззи, вооруженные и рассерженные.

- Мда. Я замолвлю за вас словечко, когда придут другие. Вам бы не хотелось знать, сколько людей ищут вас. Могу я попросить воды?

- Что? А, да. Конечно, - отозвался Блуз, будто бы был застигнут в проявлении плохого тона. – Перкс, принеси чая для сержанта. Почему нас ищут?

Тауэринг по-дурацки ухмыльнулся.

- Вы не знаете?

- Нет, - холодно ответил Блуз.

- Вы и правда не знаете? – теперь Тауэринг смеялся. Он был слишком расслаблен для связанного пленника, а Блуз слишком походил на приятного, но взволнованного человека, который пытается быть твердым и решительным. Полли казалось, будто она видит, как ребенок пытается блефовать, играя в покер с человеком, которого зовут Док.

- Я не собираюсь играть в игры. Говори! – прервал его Блуз.

- Все знают о вас, лейтенант. Вы – Монстрячий Взвод, вот так-то! Без обид. Говорят, у вас есть тролль и вампир, и Игорь, и оборотень. Говорят... – он начал смеяться, - говорят, что вы обезоружили князя Генриха и его стражу и украли его сапоги, и заставили прыгать голышом!

Где-то в зарослях запел соловей. Некоторое время его не прерывали. Потом Блуз произнес:

- Ха, нет, это не так. Тот человек был капитан Хоренцз...

- Ну, да, конечно, будто бы он сказал вам свое истинное имя, когда вы держали его на острие меча! – произнес Тауэринг. – Кое-кто сказал мне, будто один из вас ударил его прямо в пах, но я еще не видел картинку.

- Кто-то сделал картинку, как его ударили? – пискнула Полли, вспотевшая от внезапного ужаса.

- Нет, не то. Но повсюду есть копии той, где он в цепях, и я слышал, ее даже отправили в Анк-Морпорк.

- Он... он раздражен? – дрожала Полли, проклиная Отто Шрика и его дурацкие картинки.

- Ну, дайте-ка мне подумать, - саркастически ответил Тауэринг. – Раздражен? Нет, я бы так не говорил. Больше подойдет «разъярен». Или «взбешен»? Да, пожалуй, именно «взбешен». Теперь вас ищет очень много народу. Отлично сработано!

Даже Блуз заметил отчаяние Полли.

- Э... Перкс, - начал он, - а это не ты...

В голове Полли, точно хомяк, бегающий в своем колесе, все крутились и крутились слова обожеяударилакнязяпрямовпа, до тех пор, пока они, вдруг, не врезались во что-то твердое.

- Да, сэр, - выкрикнула она. – Он приставал к молодой девушке, сэр. Если вы помните.

Нахмуренный лоб Блуза разгладился, уступая место двусмысленной детской ухмылке.

- А, да, в самом деле. Он определенно «клеился», не так ли?

- Он думал вовсе не о клее, сэр! – пылко возразила Полли.

Тауэринг взглянул на Уоззи, угрюмо сжимавшую арбалет, которого она боялась, и Игорину, которая выглядела очень скверно и с большей радостью держала бы сейчас хирургический нож. Полли заметила, как он слегка улыбнулся.

- В этом-то все и дело, сержант Тауэринг, - лейтенант повернулся к пленнику. – Конечно, мы знаем, что во время войны люди могут вести себя ужасно, но подобного никак нельзя было ожидать от правящего князя.** Если нас преследуют только из-за того, что юный бравый солдат не позволил положению стать еще более отвратительным, что ж, да будет так.

- Теперь я действительно поражен, - произнес Тауэринг. – Самый настоящий рыцарь, а? Это делает вам честь, лейтенант. Я получу этот чай, или как?

Тощая грудь Блуза раздулась от комплимента.

- Да, Перкс, чай, будь так добр.

Оставить их троих с человеком, который несомненно собирается бежать, подумала Полли.

- Может, рядовой Гум мог бы сходить...

- На два слова, Перкс? – выкрикнул Блуз. Он подвинул ее ближе к себе, но Полли не отрывала глаз от Тауэринга. Он мог быть связан по рукам и ногам, но она бы ни за что не верила человеку с подобной ухмылкой, даже если бы он был прибит к потолку.

- Перкс, я ценю твой вклад, но не собираюсь терпеть, чтобы мои приказы оспаривались, - произнес Блуз. – Кроме того, ты мой денщик. Думаю, здесь все идет «по плану», но приказы должны выполняться. Хорошо?

Это больше походило на нападение золотой рыбки, но она должна была признать, что он был прав.

- Э... простите, сэр, - она отступала настолько медленно, насколько было возможно, чтобы не упустить финал трагедии. Потом она развернулась и убежала.



Джекрам сидел у огня, на его огромном колене лежал лук пленника. Большим складным ножом он резал какую-то черную сосиску и что-то жевал.

- Где остальные, сэр? – спросила Полли, ища кружку.

- Я отправил их патрулировать по периметру, Перкс. Осторожность не повредит, если вдруг наш дружок улизнет оттуда.

...и это было разумно. Просто это значило, что все остальные были отосланы...

- Сержант, вы помните того капитана, в бараке? Это был...

- У меня хороший слух, Перкс. Ударил его по Королевской Прерогативе, а? Ха! Теперь все намного интереснее, а?

- Все идет неправильно, сержант, я чувствую, - она сняла с огня чайник и разлила половину воды, пока наливала его.

- Ты жуешь, Перкс? – спросил Джекрам.

- Что, сержант? – отвлеченно спросила Полли.

Сержант протянул ей маленький кусочек липкого, черного... вещества.

- Табак. Жевательный табак, - произнес он. – Я предпочитаю Черное Сердце, а не Веселого Моряка, ведь он пропитан ромом, но другие...

- Сержант, этот человек собирается бежать, сержант! Я знаю это! Главный там не лейтенант, а он. Он дружелюбен и все прочее, но я могу читать по глазам, сержант!

- Я уверен, лейтенант Блуз знает, что делает, Перкс, - чопорно ответил Джекрам. – Ты ведь не хочешь сказать, что связанный человек может победить четверых, а?

- О, сахар! – вырвалось у Полли.

- Вон там, в старой черной банке, - подсказал Джекрам. Полли всыпала немного в кружку самого худшего чая, который когда-либо делал солдат, и побежала обратно на поляну.



Как ни странно, человек все еще сидел, связанный по рукам и ногам. Ее сослуживцы уныло смотрели на него. Полли расслабилась, совсем немного.

- ... так-то, лейтенант, - говорил он. – Никакого позора, если назвать это счетом, а? Он скоро выследит вас, потому что теперь это уже личное. Но если вы пойдете со мной, я сделаю все возможное, чтобы вам было легче. Сейчас вам лучше не попадаться на глаза Тяжелого Кавалерийского. Они не слишком любят смеяться...

- Чай готов, - вмешалась Полли.

- О, благодарю, Перкс, - ответил Блуз. – Думаю, сержанту Тауэрингу можно развязать руки, так?

- Да, сэр, - кивнула Полли, имея ввиду «нет, сэр». Человек выставил связанные запястья, и Полли опасливо достала нож, держа кружку, как оружие.

- Ловкий парень, лейтенант, - произнес Тауэринг. – Думает, что собираюсь выхватить его нож. Очень хорошо.

Полли перерезала веревки, быстро отстранила руку с ножом и осторожно протянула ему кружку.

- И он сделал прохладный чай, так что он не будет жечь, если я выплесну его прямо ему в лицо, - продолжал Тауэринг. Он одарил Полли честным взглядом прирожденного мерзавца.

Полли выдержала его, ложь за ложь.

- А, да. Анкморпоркцы привезли с собой маленький печатный станок, там, за рекой, - говорил Тауэринг, продолжая смотреть на Полли. – Поднимает мораль, говорят они. И они отправили эту картинку в город. Не спрашивайте меня, как. Мда, отличная картинка. «Отважные Новички Разбили Лучших Злобениан», написали они. Забавно, но похоже этот писака не знал, что это князь. Но мы-то знаем!

Его голос стал еще более дружелюбным.

- Теперь, послушайте, я такой же пехотинец, как и вы, и я только рад, что вы выставили их полными ослами, и потому, если вы пойдете со мной, я прослежу, чтобы хотя бы завтра вы не проснулись в цепях. Все, что я могу предложить, - он глотнул чай и добавил, - по крайней мере, это лучше, чем то, на что лишь могут надеяться большинство из Десятого. Слыхал, что ваш взвод смели.

Лицо Полли не изменилось, но самой ей казалось, будто она сворачивается в крошечный шарик. Смотри в глаза, прямо в глаза. Лжец. Лжец.

- Смели? – переспросил Блуз.

Тауэринг отбросил свою кружку. Левой рукой он выбил арбалет Уоззи, правой – выхватил у Игорины саблю и изогнутым клинком рассек веревку на ногах. Все произошло настолько быстро, что они даже не успели ничего понять, а потом сержант, уже стоя на ногах, ударил Блуза по лицу и вывернул его руку за спину.

- И ты был прав, малыш, - бросил он Полли, через плечо Блуза. – Как жаль, что ты не офицер, а?

Остатки пролитого чая впитались в землю. Полли медленно потянулась за своим арбалетом.

- Не стоит. Один шаг, одно движение – и он будет мертв, - предупредил сержант. – Это не первый офицер, которого я убью, уж поверьте...

- Вся разница между ними и мной в том, что мне плевать.

Пять голов повернулись на звук. На фоне далекого костра вырисовывался Джекрам. Длинный лук пленника был туго натянут и нацелен прямо в его голову, невзирая на то, что на пути стрелы была голова лейтенанта. Блуз закрыл глаза.

- Ты выстрелишь в своего же офицера? – спросил Тауэринг.

- Мда. Мне не впервой, - ответил Джекрам. - Ты никуда не уйдешь отсюда, дружок, кроме как вниз. Так или иначе... Мне без разницы, - лук скрипнул.

- Ты блефуешь, мистер.

- Чтоб мне провалиться, я никогда не блефую. Хотя, кажется, нас не представили. Я Джекрам.

Человек весь съежился. Казалось, он стал меньше, будто каждая клеточка очень тихо сказала себе «о боже». Он ссутулился, и Блуз немного спал вниз.

- Могу я...

- Слишком поздно, - прервал его Джекрам.

Полли навсегда запомнила свист стрелы.

В полной тишине тело Тауэринга наконец потеряло равновесие и глухо ударилось о землю.

Джекрам осторожно отложил лук.

- Понял, с кем связывается, - произнес он, будто ничего не произошло. – Какой позор. А ведь казался приличным человеком. Перкс, там салуп еще есть?

Лейтенант Блуз очень медленно поднес руку к своему уху, сквозь которое, на пути к своей цели, прошла стрела, и каким-то отстраненным взглядом посмотрел на кровь.

- О, простите, сэр, - бодро сказал Джекрам. – Это был единственный шанс, и я решил, что ведь это все равно только плоть. Вставьте золотую серьгу, и вы будете на вершине моды! Даже, пожалуй, довольно большую серьгу.

- И не верьте этой чуши о Взад-и-Вперед, - продолжил он. – Все это просто ложь. Мне нравится, когда что-нибудь происходит. Так, ну а теперь... кто-нибудь сможет сказать мне, что мы будем делать?

- Э... похороним его? – предположила Игорина.

- Да, но сначала снимем сапоги. У него маленькие ноги, а сапоги у злобениан гораздо лучше наших.

- Воровать сапоги покойного, сержант? – переспросила все еще шокированная Уоззи.

- Это проще, чем снимать их с живых! – Джекрам смягчился, заметив выражение их лиц. – Это война, парни, ясно? Он был солдатом, они были солдатами, вы – солдаты... более-менее. Ни один солдат не станет смотреть, как пропадают хорошие сапоги. Похороните его, и произнесите молитвы, какие вспомните, и надейтесь, что он попадет туда, где нет битв, - он поднял голос до нормального крика. – Перкс, собери остальных! Игорь, туши огонь и постарайся сделать так, будто его здесь никогда и не было! Мы уходим через десять минут! Успеем еще пройти несколько миль до того, как будет окончательно светло! Верно, э, лейтенант?

Блуз все еще был парализован, но, казалось, теперь очнулся.

- Что? А. Да. Верно. Да, разумеется. Э... да. Продолжайте, сержант.

На торжествующем лице Джекрама горел огонь. В красном зареве его темные глаза казались дырами в космосе, его улыбающийся рот – адовыми вратами, он сам был чудовищем из Бездны.

Он дозволил этому произойти, Полли знала это. Он подчинялся приказам. Он не сделал ничего неверного. Но он мог прислать Маледикта и Нефритию, вместо Уоззи и Игорины, которые не слишком ловко управлялись с оружием. Остальных он отослал. Он приготовил лук. Он играл партию, а они были пешками. И он выиграл.

Бедный старый солдат, пел ее отец со своими друзьями, пока мороз рисовал свои узоры на окне, бедный старый солдат! Если я снова стану солдатом, сержантом мне будет сам дьявол!

В свете костра улыбка сержанта Джекрама была полумесяцем крови, его куртка – цвета неба над полем брани.

- Вы мои маленькие ребятки, - ревел он. – И я буду присматривать за вами.



Они прошли более шести миль, пока, наконец, Джекрам не объявил привал, и сам пейзаж изменился. Здесь было больше камней, меньше деревьев. Равнина Нек была плодородна, и именно отсюда на нее смыло все плодородие; это был мир ущелий и густого кустарника, вгрызающегося в обедневшую почву. Превосходное место для укрытий. И кто-то здесь уже прятался. Этот овраг выточил ручей, но сейчас, в конце лета, он был всего лишь тоненькой струйкой, текущей между камней. Джекрам, должно быть, отыскал его по запаху, потому как заметить его с тропы было совершенно невозможно.

Пепел от костра все еще был теплым. Осмотрев его, сержант неуклюже поднялся.

- Кто-то, вроде наших вчерашних знакомых, - заявил он.

- Может, просто охотник, сержант? – спросил Маледикт.

- Мог быть, капрал, но не был, - ответил Джекрам. – Я привел вас сюда, потому что этот овраг неприметен, и здесь есть вода, и отличные посты для наблюдения вот здесь и вон там, - показал он, - и приличный навес, чтобы укрыться от дождя, и здесь нелегко нас засечь. Одним словом, стратегическое мышление. И кто-то думал точно так же прошлой ночью. Так что, пока они будут выслеживать нас повсюду, мы уютно устроимся там, где они уже смотрели. Пускай пара из вас заступит на караул немедленно.

Полли была первой, на вершине небольшой скалы на краю оврага. Это действительно было отличное место. Здесь можно было спрятать целый взвод. И никто не мог подобраться незамеченным. И если ей повезет, найдется кто-нибудь, кто побреет Блуза, пока она на дежурстве. Внизу, между деревьями, виднелась дорога. Девушка следила за ней.

Наконец, Тонк принесла ей чашку супа. На другом конце ущелья, Лофти сменила Уоззи.

- Откуда ты, Озз? – спросила Тонк, пока Полли ела.

Ничего плохого в том, что скажешь.

- Мюнцз, - ответила Полли.

- Да? Говорят, ты работала в баре. Что за таверна?

А... а вот это уже плохо. Но теперь она не могла врать.

- «Герцогиня», - ответила она.

- Это? Для ноббов. С тобой там нормально обращались?

- Что? О... да. Да. Вполне нормально.

- Били?

- А? Нет. Никогда, - произнесла Полли, думая, куда все это заведет.

- Много было работы?

Полли призадумалась. Вообще, она работала больше, чем обе горничных, а ведь у них раз в неделю еще и выходной был.

- Обычно, я вставала первой, и последней ложилась, если ты об этом, - ответила она. И чтобы сменить тему, спросила – А ты? Ты знаешь Мюнцз?

- Мы обе оттуда, я и Тильда... то есть, Лофти, - кивнула Тонк.

- Да? Откуда?

- Из рабочей школы для девочек, - бросила Тонк и отвернулась.

И это одна из тех ловушек, куда может завести тебя простой разговор, подумала Полли.

- Должно быть, не самое лучшее место, - произнесла она, чувствуя себя полной дурой.

- Да, не из приятных. Противное, - кивнула Тонк. – Мы думаем, Уоззи тоже была там. Мы думаем, это была она. Ее часто отправляли на наемную работу, - Полли кивнула. Однажды из рабочей школы появилась девочка и устроилась горничной. Она приходила каждое утро, отскребывала грязь в чистом сарафане, выходя из ряда подобных девочек, которых приводил учитель в сопровождении двух огромных типов с длинными палками. Она была тощей и обученной скучной вежливости, усердно работала и ни с кем не разговаривала. Через три месяца она пропала, и Полли никогда не узнавала, почему.

Тонк смотрела прямо в глаза Полли, почти высмеивая ее невинность.

- Мы думаем, именно ее иногда запирали в особой комнате. Именно так и происходит в школе. Либо ты закаляешься, либо помешиваешься рассудком.

- Думаю, вы рады, что удалось сбежать, - вот и все, что смогла сказать Полли.

- Окно в подвале было открыто, - ответила Тонк. – Но я обещала Тильде, что однажды летом мы вернемся.

- О, значит, все было не так плохо? – спросила Полли.

- Нет, гореть будет лучше, - ответила Тонк. – Встречалась когда-нибудь с отцом Джупом?

- О, да, - кивнула Полли и, чувствуя, что от нее ждут чего-то еще, добавила, - он часто приходил к нам на ужин, когда моя мать... он приходил на ужин. Немного напыщен, но, кажется, вполне ничего.

- Да, ничего, - повторила Тонк. – Это ему удается.

И снова в их разговоре пролегла огромная пропасть, через которую даже тролль не смог бы перекинуть мост, и все, что она могла сделать, это лишь отойти от ее края.

- Лучше пойду, посмотрю, как там лей... руперт, - произнесла Полли, поднимаясь на ноги. – Спасибо за суп.



Она пробиралась по насыпи сквозь заросли березы пока не вышла к маленькому ручейку, текшему по дну оврага. И рядом с ним, точно некий ужасный речной бог, сидел Джекрам.

Его красная куртка, сущая палатка для обычного человека, была аккуратно повешена на куст. Сам он сидел на камне, без рубашки, с болтающимися подтяжками, и лишь пожелтевший шерстяной жилет спасал мир от обозревания его обнаженной груди. Хотя, почему-то, он все же оставил кивер. Его бритва, с лезвием, похожим на маленький мачете, и помазок, которым можно было намазывать клеем обои, лежали на камне рядом с ним.

Ноги он опустил в воду. Когда Полли подошла ближе, он взглянул на нее и дружелюбно кивнул.

- Утро, Перкс, - произнес он. – Не спеши. Никогда не спеши к рупертам. Посиди немного. Сними сапоги. Пусть ноги почувствуют свежий воздух. Следи за своими ногами, и тогда они проследят за тобой, - он вытащил свой складной нож и жевательный табак. – Ты точно не будешь?

- Нет, спасибо, сержант, - она села с другой стороны ручейка, который был всего несколько футов шириной, и стала стягивать сапоги. Ей казалось, будто это был приказ. Но, именно сейчас ей действительно нужно было немного посидеть у холодной воды.

- Очень хорошо. Мерзкая привычка. Хуже, чем курение, - одобрил Джекрам, отрезая себе кусок. – Начал, когда был еще парнем. Лучше, чем зажигать огонь ночью, понимаешь? Не слишком хочется выдавать свое положение, потому-то и сплевываешь целыми пачками, но это-то тебя не обнаруживает.

Полли опустила ноги в ледяную воду. Казалось, это втолкнуло в нее жизнь. В деревьях пели птицы.

- Скажи это, Перкс, - через некоторое время произнес Джекрам.

- Сказать что, сержант?

- Черт подери, Перкс, сегодня прекрасный день, так что нечего его портить. Я вижу, как ты смотришь на меня.

- Хорошо, сержант. Вы убили того человека.

- Правда? Докажи.

- Ну, я не смогу, так ведь? Но вы подстроили это. Вы даже прислали Игоря и Уоззи, чтобы охранять его. А они не слишком хорошо обращаются с оружием.

- А они должны были, а? Четверо вас против одного связанного? – спросил Джекрам. – Ха. Этот сержант уже был мертв в тот самый момент, как мы взяли его, и он знал это. И нужен был чертов гений, вроде твоего руперта, чтобы тот подумал, что у него есть хоть какой-то шанс. Мы в лесу, парень. Что Блуз собирался делать с ним? Кому бы мы его сбагрили? Или лейтенант собирался возить его следом за нами? Или привязать к дереву и оставить отбиваться от волков, пока он окончательно не устанет? Гораздо более по-джентельменски, чем дать ему прикурить, а потом быстро ударить, чего он и ожидал, и что я ему дал.

Джекрам бросил табак в рот.

- Знаешь, в чем заключается военная подготовка, Перкс? – продолжил он. – Этот ор мелких подонков, вроде Страппи? Нет, все в том, чтобы превратить тебя в человека, который по команде может воткнуть меч в какого-то бедолагу, что носит не ту форму. Он такой же, как ты, ты – как он. Он не слишком хочет убивать тебя, ты не хочешь убивать его. Но если ты не зарежешь его первым, то он зарежет тебя. В этом вся соль. Не слишком-то легко без тренировок. Рупертов же этому не учат. Потому что они джентльмены. Но, чтоб мне провалиться, я вовсе не джентльмен, и я буду убивать, когда понадобится, и я обещал сберечь вас, и ни один чертов руперт мне не помешает. Он отдал мне мои документы на демобилизацию! – возмущенно продолжал он. – Мне! И ожидал, что я буду благодарить его! Любой руперт, при котором я служил раньше, писал «Не размещается здесь» или «В длительном патрулировании» или еще что-то и отправляли назад, но только не он!

- Что такого вы сказали Страппи, что он сбежал? – спросила Полли, прежде чем смогла остановиться.

Некоторое время Джекрам бесстрастно смотрел на нее. А потом, посмеиваясь, спросил сам:

- И что же заставило такого паренька, как ты, задать подобный вопросик?

- Ну, он ведь испарился, и вдруг какое-то древнее правило говорит, что вы снова в строю, сержант, - ответила она. – Вот почему я задал подобный вопросик.

- Ха! Ничего подобного нет, - произнес Джекрам, плеская ногами. – Но руперты никогда не читают книжицу с правилами, если только не собираются тебя повесить. Страппи был просто чертовски напуган, сам знаешь.

- Да, но он мог бы улизнуть позже, - не унималась Полли. – Он не был глуп. Скрываться в ночи? Должно быть, он спасался от чего-то более близкого, так?

- Черт, ну и мозги у тебя, Перкс, - счастливо отозвался Джекрам. И снова Полли показалось, что сержант наслаждается этим, так же как и когда она высказалась насчет униформы. Он не был задирой, как Страппи, - к Игорине и Уоззи он относился несколько по-отечески – но Полли, Маледикту и Тонку он уделял все время, заставляя их работать.

- Приходится, сержант, - ответила она.

- Мы лишь провели небольшой тет-а-тет. Мирно. Объяснил, что случается, когда остаешься один на один с войной.

- Вроде как, быть найденным с перерезанным горлом?

- И такое случается, - невинно кивнул Джекрам. – Знаешь, парень, однажды из тебя выйдет чертовски отличный сержант. Любой дурак может смотреть и слушать, но ты еще и обдумываешь все услышанное и увиденное и соединяешь воедино.

- Я не собираюсь становиться сержантом! Я просто сделаю, что должен, и вернусь домой! – яростно вскрикнула Полли.

- Да, я тоже так говорил однажды, - ухмыльнулся он. – Перкс, мне не нужны какие-то там щелкающие башни или газетенки. Сержант Джекрам знает и так, что происходит. Он говорит с теми, кто вернулся, с теми, кто ни с кем больше разговаривать не будет. Я знаю больше, чем руперт, что получает письма от ГК, которые так беспокоят его. Все говорят с сержантом Джекрамом. И в своей жирной башке сержант Джекрам складывает все воедино. Сержант Джекрам знает, что происходит.

- И что же, сержант? – невинно спросила она.

Джекрам ответил не сразу. Вместо этого, он хрюкнул и почесал пятку. Ржавый шиллинг на нитке, лежавший на шерстяном жилете, качнулся вперед. Но было что-то еще. На мгновение что-то золоченое выскочило из-под жилета. На солнце сверкнуло что-то овальное, на золотой цепочке. Но тут он выпрямился, и предмет вновь спрятался от глаз.

- Это чертовски странная война, парень, - ответил он. – Теперь там не только злобениане, это верно. Парни говорят, что там носят такие униформы, которые они в жизни не видели. Мы попинали много задниц, так что, может, они и впрямь объединились, и теперь уже наша очередь. Но они в западне. Они взяли крепость. О, да, я знаю. Но им придется продержаться в ней. Скоро будет зима, а все те люди из Анк-Морпорка и других стран слишком далеко от дома. Может, у нас еще есть шанс. Ха, особенно теперь, когда князь чертовски хочет найти молодую солдатню, что ударила его в брачный орган. Это значит, что он зол. Он сделает ошибку.

- Ну, сержант, я думаю...

- Очень рад этому, рядовой Перкс, - произнес Джекрам, вдруг снова становясь сержантом. – И пожалуй, после того, как ты сходишь к руперту и немного поспишь, мы проведем с остальными урок фехтования. Насколько бы чертовой эта война не была бы, рано или поздно юному Уоззи придется использовать клинок, над которым он трясется. Выполняй!

_________________________

* Небрежно (фр.)

** Лейтенант читал исторические книги с более технической стороны

---

от скромности, кааца, еще никто не помирал?...

---

пересмотрели, значится, Стар Ворз-2...

Уронили Эни на пол,

оторвали Эни лапу...

Все равно его не брошу.

(с) Чебуран Виссарионыч.

---

Стащила у Скиза.

1. По-вашему, самое трогательное существо на свете - любая живность... Ну, почти любая. Кроме тараканов, мух и комаров.



2. Оружие твоей мечты - шпаги-мечи-рапиры... Да и вообще меня от одного вида самого пустячного тесачка пробивает..



3. Насколько ты склонен к приступам ярости? Очень. Часто.



4. Что висит у тебя на стене? Полки с книгами. Картина. Открытка из Питера - "Чайники Не Вешать!"



5. Твой любимый праздник. Не зна. Нету наверн.



6. Что ты делаешь, когда ты в депрессии? Стараюсь ни с кем не встречаться. Обычно это плохо заканчивается..



7. Если бы ты смог сыграть в кино кого угодно, кого бы ты сыграл? Ветер...



9. Если бы ты мог держать дома какое угодно животное, кого бы ты завел? Черного коня и белого волка



10. А как бы звали твоего домашнего любимца? Мият и Харр.



11. Если бы ты мог выбирать себе для проживания любую страну/эпоху, где бы ты осел? Если эпоху - то Средние Века (долго мучиться не буду - сожгут быстро), а если страну - по всем пошататься



12. Как бы ты отнесся к перспективе быть клонированным? Нафик надо?



13.Кого из волшебных существ ты мечтал бы встретить по жизни? не знаю... Сундука?



14. Идиотский вопрос - в чем смысл жизни? *удивленно* А он что - есть?



15. При каких обстоятельствах ты бы мог стать киллером? Если дадут в руки пару мечей



16. Красивая девушка, по-твоему, должна прежде всего обладать... а х ее зэ (прастите мой хранцузский)



17. А красивый юноша? см. выше.



19. Самое красивое время суток - Где-то с 01:00 до 00:59



20. А самая красивая пора года? С января по декабрь.



21. Первая ассоциация, которая приходит на слово ''дорога'' - всегда одна.



22. Самая идиотская вещь на свете - мои опусы.



23. Если бы ты мог выбирать, ты бы хотел видеть за окном Не хотелось бы видеть само окно



24. Что бы ты хотел получить в подарок? Много чего. От банальной книги до не менее банального меча/тесака/шпаги (ну.. я ж грю - мя претъ)



25. Предмет, вызывающий у тебя охотничью дрожь истинного собирателя - И еще раз - Холодное Оружие. И книги Пратчетта. И вообще - хорошие книги.



26. Твои представления об идеальном жилище. Его нет. Жилища, в смысле..



27. Если бы ты мог заказывать сны, что бы тебе снилось? Ничего. Не люблю свои сны.



28. Какого цвета плитка у тебя на кухне? Газовая? А хз..



29. Какую книгу ты сейчас читаешь? Карел Шульц - "Камень и Боль". Никак закончить не могу..



30. Что на твоем коврике для мыши? Биг Бэн оф Ландан.



31. Любимая настольная игра? Не играю. Не с кем.



32. Любимый журнал? Не читаю.



33. Первое, о чем ты думаешь, просыпаясь утром? "И снова бой... Покой нам только снится..."



34. Через сколько звонков ты снимаешь трубку? Как подойти успею.



35. Шоколад или ваниль? Шоколад... (Внутри каждой полной девушки есть стойная. Которая сама не своя до шоколада (с))

---

0

@настроение: А давай изобретем велосипед и поедем открывать Америку?

---

вот чет вспомнилося... старрринное...



Я – потерянная душа севера

на забытом богами юге.

Таю под тяжестью бремени

негрешимости слепых судей.



Тишиною раздавленный город.

Океаны избитых надежд.

Черный цвет на руках крови

от осколков небывших побед.



Треплет ветер седые волосы.

Мысли путаются у виска.

Молитвы о бешеной скорости

затерялись в безмолвных губах.



Не надо благословения вашего:

я справлюсь со всем сама.

Словами немого проклятия

не поднимут в ночи ото сна.



Я – потерянная душа севера.

На забытом богами юге

умираю от тяжести бремени

предрешимости чужих судеб.

(с)ы мя.

@музыка: Lumen - Волк

@настроение: душа моя чужая, обратно рвется в стаю, и я бегу за нею - я волк, я это знаю!

---

А ведь я себе даже нравлюсь.

Иногда.

Когда удается состроить для зеркала убийственный взгляд...

@музыка: Lumen - Мне в Другую Сторону

@настроение: синими реками да легкими морями неси-неси мои слова, а я пойду не с вами... (с)

---

@настроение: Уук, товарисчи.