Гласных не досталось
На этот раз - для Ter'ы.
Как и было обещано - "РОковая Музыка"
Выздоравливай, рысеныш...
А еще это повесть о сексе, наркотиках и Музыке, В Которой Слышится Глас Рока.
Э-э...
...Ну, одно из трех – не так уж плохо, правда?
Конечно, это каких-то жалких тридцать три процента, но все могло быть куда хуже.
читать дальшеГоворят, боги, желая уничтожить человека, сначала лишают его разума. На самом же деле боги вручают такому человеку некое подобие шашки с дымящимся фитилем и надписью «Динамитная компания Акме». Так гораздо интереснее и значительно быстрее.
- Эй, приятель, а у тебя лицензия-то есть?
- Лицензия? – переспросил Дион.
- Знаешь, парни из Гильдии Музыкантов очень трепетно относятся к своим лицензиям, - сказал Шнобби. – И если застукают тебя без лицензии, то возьмут твой инструмент и засунут его тебе в...
- Перестань, - перебил другой стражник. – Зачем так пугать паренька?
- В общем, нелицензированным флейтистам туго приходится, - заключил Шнобби.
- Ты случаем не из этих, как их, эльфисов, поклонников эльфов? – наконец спросил гном.
- Я? Нет.
- А похож. Судя по волосам.
- Совсем не похож. Честно.
- Тогда откуда ты? – спросил тролль.
- Из Лламедоса, - ответил Дион и уставился в пол.
Он знал, как тролли и гномы поступают с людьми, заподозренными в связях с эльфами. Гильдия Музыкантов могла бы многому у них научиться.
Тролль поднял с пола огромный кожаный мешок.
- А я играю вот на этом, - сказал он.
Из мешка выкатилось несколько круглых камней. Лава поднял один из них и щелкнул по нему пальцем.
- Бам, - пропел камень.
- Музыка из камней? – удивился Дион. – И как вы ее называете?
- Мы называем ее «ггруухауга», - сказал Лава, - что означат «музыка, добытая из камней». А иногда мы зовем ее «музыка, в которой слышится глас Рока».
Гном вытащил инструмент из груды хлама. Он отдаленно напоминал гитару, вырубленную из куска старого дерева тупым каменным зубилом. Несмотря на то, что гномы, как правило, не играют на струнных инструментах, Золто знал, как выглядит гитара. Предполагается, что она должна быть похожа на женщину, если, конечно, ваш идеал - это женщина, у которой нет ног, зато есть длинная шея и много ушей.
Народная музыка в Лламедосе не приветствовалась, а всякие народные песенки безжалостно искоренялись. Считалось, что мужчина, наткнувшийся чудесным майским утром на прекрасную деву, должен действовать так, как посчитает нужным, и нет никакой нужды подробно описывать его действия.
- Эй, выше нос, парни! – воскликнул Золто. – Завтра я найду нам работу. Можете не сомневаться. В этом городе я всех знаю. Нас трое... а это уже группа.
- Но мы даже не репетировали ни разу, - попытался возразить Дион.
- Репетировать будем в процессе, - парировал Золто. – Добро пожаловать в мир профессиональных музыкантов.
- Это оллрайт, мама, - заключил Золто.
- Что? – не понял Дион.
- Не обращай внимания, так, обычная музыкальная присказка, - пояснил Золто. – Типа «я не вижу ваших рук».
- А ты подпрыгни, посоветовал Лава.
На юношу вдруг нахлынуло странное ощущение, что в камнях, по которым можно стучать, скрыты неограниченные возможности.
- А можно теперь я? – спросил он.
Он взял в руки молотки.
Через сорок пять секунд он опустил молотки. Чуть позже замолкло эхо.
- А зачем ты в самом конце треснул меня по шлему? – осторожно спросил Золто.
- Извини, - виновато ответил Дион. – Меня немного занесло. Я принял тебя за тарелки.
- Звучало несколько... необычно, - признал тролль.
- Музыка... из камней, - промолвил Дион. – Нужно только дать ей свободу, выпустить на волю. И тогда в ней зазвучит глас Рока. Музыка есть во всем, нужно только суметь ее найти.
Это была музыка, которая не только сбежала, но и ограбила по пути банк. Это была музыка с засученными рукавами и расстегнутым воротником, она улыбалась, приветственно поднимала шляпу и крала у вас бумажник.
Это была музыка, которая проникает сразу в ноги, не нанося визита господину Мозгу.
Гитара визжала, будто ангел, который вдруг понял, почему он оказался не на той стороне.
Музыка заставляла пинать стены и подниматься в небо по огненным ступеням. Заставляла вывернуть на максимум все ручки, щелкнуть всеми выключателями, вставить пальцы в розетку вселенной и посмотреть, что будет дальше. Она заставляла выкрасить стены в черный цвет и развесить на них плакаты.
- Никогда бы в такое не поверил! Четырехдольный такт, размер две четверти и мелодия с ведущим басом!
- А что это такое? – спросил Лава. – Что значат все эти слова?
- Ты же музыкант, - укоризненно произнес Золто. – Чем, по-твоему, ты занимался?
- Лупил молотками по камням, - признался прирожденный барабанщик Лава.
- Не хочу тебя обижать, - встрял новоявленный Клифф, - но, по-моему, Дион Селин звучит как-то... по-женски.
- Не могу не думать о музыке, - признался Бадди. – Ты прав. Нам нужен... – он забарабанил пальцами по столу. – Звук, похожий на… пам-пам-пам-Пам-пам...
- Ты имеешь в виду клавишные?
- Клавишные?
- В Опере, на другом берегу реки, есть одна новомодная штука, рояль называется... – задумчиво произнес Золто.
- Да, но она не подходит для нашей музыки, - покачал головой Клифф. – На роялях обычно играют всякие толстые мужики в напудренных париках.
Один декан ничего не сказал.
Глаза его остекленели.
Искры бегали по волосам.
Он думал о том, разрешат ли ему выкрасить спальню в черный цвет.
- Это... это... это... – гитара, аркканцлер, - пробормотал декан, поспешно отступая перед натиском аркканцлера. – Я только что ее купил.
- Это я вижу. И слышу. Но что ты тут пытаешься изобразить?
- Я... э-э... пытался сыграть... э... соло, - декан помахал перед лицом Чудакулли плохо отпечатанными нотами.
- <...> это была не игра. Это был шум. А что должно было получиться, смею спросить?
- Отрывок в пентатонном диапазоне ми с использованием мажорной септимы в качестве проходного тона.
Аркканцлер уставился на открытую страницу.
- Но здесь говорится: «Урок Один: Эта Струны».
- Гм, гм, гм, понимаешь, я чуточку забежал вперед, - застенчиво ответил декан.
- Мне показалось, что ты стал выше, - с подозрением произнес Чудакулли. – Ты что, стоишь на паре досок?
- Это просто... толстые подошвы, - пробормотал декан. – Гномы... они придумали, по-моему... не знаю... нашел в шкафу... Садовник Модо говорит, настоящая манная каша.
- По мне, так он прав.
- Это такой эластичный материал для подошвы, - уныло протянул декан.
Профессор держал в каждой руке по ножу. Перед ним стояли солонка, перечница, горчичница и подставка для печенья. Он отчаянно молотил по ним ножами.
- Чего он тут развлекается? – с недоумением осведомился Чудакулли. – Кстати, декан, кончай притоптывать.
- Клевый ритм, - откликнулся декан.
- Ну, и там была эта музыка...
- Такая бренчащая, - вставил главный философ.
- А какой ритм... – вспомнил декан.
- Она была...
- ...такая...
- ...в некотором роде...
- ...ну, такая, что проникает под кожу и пускает там пузырики, - закончил декан. – Кстати, ни у кого нет черной краски? Я просто обыскался.
- Да что мы так головы-то ломаем? Мы просто группа людей, которые играют музыку.
- Нет, название – это очень важно.
- У нас особенная гитара. Может, назовемся «Группой, В Которой На Гитаре Играет Бадди»?
- Нет, как-то глупо.
- Э... «Группа, В Музыке Которой Слышится Глас Рока»?
- Это уже лучше, а короче?
Вселенная затаила дыхание.
- «Рок-Группа»?
- Мне нравится. Коротко и грязновато.
Шляпа слетела с головы декана. Из-под нее вывалилось что-то высокое, жирное и такое же остроконечное.
- Декан, - произнес после долгой паузы Чудакулли, - что ты сделал со своими волосами? Они похожи на пику спереди и на утиную zhopa, простите мой клатчский, сзади. И все это к тому же блестит.
- Мамблмамблмамбллавандамамбл, - угрюмо пробормотал декан.
- Что-что?
- Я сказал, что это – лавандовое масло, - угрюмо произнес декан. – Кстати, некоторые из нас считают такой стиль очень модным. Твоя основная проблема, аркканцлер, в том, что ты совсем, совсем не понимаешь людей нашего возраста!
- Ты имеешь в виду... всех тех, кто на семь месяцев старше меня?
- Профессора. Декан и все остальные. Окончательно сбрендили. Всю ночь бренчали на гитарах. А декан сшил себе мантию из кожи.
- Ну, кожа очень практичный и функциональный материал...
- Вот он ее и практикует, - мрачно заявил Чудакулли.
В фасон, возникший в его воспаленном воображении, он внес некоторые изменения. Во-первых, любой волшебник по своей природе не способен носить одежду, которая не доходит ему по крайней мере до лодыжек, поэтому кожи ушло много. Зато для заклепок места хоть отбавляй.
Сначала он сделал слово «ДЕКАН»
Смотрелось оно как-то куце. Чуть подумав, он добавил «РАЖДЕН, ШТОБ», а дальше оставил пустое место, потому что сам был неуверен, для чего именно он был рожден. «РАЖДЕН, ШТОБ ЖРАТЬ» не звучало.
Вообще, он считал, что существуют гитаристы трех категорий. Во-первых, это те, кого он считал настоящими музыкантами, играющими в Опере или небольших частных оркестрах. Потом – исполнители всяких народных песенок, которые совсем не умели играть, но это было неважно, потому что петь они тоже не умели. И, наконец, трубадуры и прочие загорелые, обветренные типы, которые считали гитару (так же как и розу в зубах, коробку шоколадных конфет или расположенную в стратегически важном месте пару носок) одним из видов оружия в вечной борьбе полов.
- Это гитарная лавка?
Блерт оглядел товар, висевший на стенах и потолке.
- Э... да, - пожал он плечами.
- Я бы купил одну.
- Э-э... – Блерт схватил первую попавшуюся под руку гитару и протянул ее покупателю. – Такую?
- Мне нужен инструмент, который играет: «Блам-Блам-бламма-БЛАМ-бламммм-оооиииееее!» Понятно?
Блерт опустил взгляд на гитару.
- Вряд ли она так умеет, - признался он.
Две огромные ладони с черными ногтями вырвали инструмент из его рук.
- Э-э... господин, ты ее неправильно дер...
- Зеркало есть?
- Э-э... нет...
- Гиббссон?
- Слушаю, босс?
- Помнишь гитары, что ты сделал, когда еще учился?
- Которые, по твоим словам, звучат так, словно кошка пытается погадить с зашитой задницей?
- Ты их выбросил?
- Нет, босс. Решил сохранить, чтобы хорошенько над собой посмеяться лет эдак через пять, когда научусь делать настоящие инструменты.
Блрт вытер пот со лба. Из платка вывалилось несколько мелких золотых монет.
- А куда ты их положил? Так, мне просто интересно.
- Сунул в сарай, босс. Вместе с той дерьмовой древесиной, от которой, как ты сказал, пользы столько же, как от русалки в хоре.
- Тащи гитары сюда, понял? И ту древесину.
- Но ты же велел...
- И захвати пилу. А потом сгоняй за двумя галлонами черной краски и блестками.
- Блестками, босс?
- Купишь их в одежной лавке госпожи Космополит. И спроси, нет ли у нее блестящих анкских камней и какого-нибудь модного материала для ремней. Да... и не одолжит ли она нам самое большое зеркало?..
Блерт снова подтянул штаны.
- Потом сходи в доки и найми тролля. Вели ему встать на углу, и если хоть кто-нибудь войдет сюда и попытается сыграть... – он с трудом припомнил название. – «Стремянку В Облака», так, кажется, она называется... Так вот, пусть он оторвет ему голову.
- Без предупреждения? – спросил Гиббссон.
- Это и будет предупреждением.
- Она щелкала пальцами, как ты и говорил, - сказал Тупс.
- Не только щелкала и не только пальцами, - пробормотал Чудакулли, которого била дрожь.
- А ты обратил внимание на ее туфли?
- По-моему, примерно на этом уровне мои глаза закрылись. Думаю, это был очень мудрый поступок.
- В общем, если эта музыка действительно живая, - подвел итог Тупс, - то она очень, очень заразна.
- Не, тот музон, что мы слышали в «Барабане», был совсем другим, - попытался покритиковать его Джимбо. - Как-то все было... как-то... типа не так.
- Но для начала совсем не плохо, - возразил Крэш. – Итак, ты и Нодди будете на гитарах. А ты, Падла... ты будешь на барабанах.
- Но я не умею играть на барабанах, - развел руками Падла, которого действительно так звали.
- Никто не умеет играть на барабанах, - терпеливо объяснил Крэш. – Тут и знать-то нечего. Просто колоти по ним палками, делов-то!
- Да, а что, если я, типа, промахнусь?
- А ты сядь поближе. Вот так, - сказал Крэш и отодвинулся. – Ну а теперь... самое важное, действительно важное... как мы назовемся?
Футболки были черными, из дешевого хлопка. Развер одной из них был XXXL.
- «Рок-Группа», - медленно прочитал Клифф. – Это – мы, да?
- А зачем они нам? – не понял Золто. – Мы и так знаем, кто мы такие.
- Реклама, - объяснил Достабль. – В общем, доверьтесь мне. <...> нужно ведь, чтобы вас заметили.
- Опять это слово, - простонал Клифф. – Гильдия Музыкантов нас тоже заметит.
- Горт?
- М-м?
- Что ты скажешь вот на это?
Хаммерджаг откашлялся:
Я подлый и крутой, и я подлый и крутой, и
Я подлый и крутой, и я подлый и крутой, и
Я с друзьями подвалю к тебе,
Угрожающе повернув шляпы козырьками назад!
Йо!
Гортлик задумчиво пожевал конец рукоятки своего импровизированного композиторского молотка.
- А хороший ритм, - признал он, - но над текстом надо еще поработать.
- Имеешь в виду – вставить побольше «золото, золото, золото»?
- Ага. Как ты думаешь это назвать?
- Э-э... Крыс-музыкой...
Он развернул плакат. Остальные подошли ближе.
- О, да, здесь мы нарисованы, - удивился Клифф. – Кто-то нарисовал нас.
- Выглядим круто, - заметил Золто.
- Бадди выглядит особенно хорошо, - сказал Асфальт. – Когда вот так гитарой размахивает.
- А зачем все эти молнии? – спросил Бадди.
- Я никогда не выглядел таким злым, даже когда злился, - проговорил Золто.
- «Новае Звучание, У Каторова Нет Скончания», - прочитал Клифф, наморщив лоб от напряжения.
- «Рок-Группа», - продолжил Золто.
- О нет, - простонал он. – Тут говорится, что мы выступим и все такое прочее. Мы покойники.
- «Буть Здесь Или Аставайся Квадратной Штукой», - прочитал Клифф.
- Что такое, Джимбо?
- Одна из моих струн порвалась.
- Ну и что? У тебя их еще пять осталось, нет разве?
- Ага. Только я не знаю, как на них играют, типа.
- Ты ж не знал, как играют на шести, так? А теперь ты не знаешь немного меньше.
- Удачи вам, ребята, - услышал он за спиной чей-то подавленный голос.
Джимбо перебинтовывал руку Крэша.
- Э, спасибо, - кивнул Золто. – Что с вами случилось?
- В нас кое-чем кинули, - ответил Крэш.
- Чем?
- Кажется, Нодди.
Видимая часть лица Крэша расплылась в чудовищном оскале.
- Но мы сделали это, йес! – воскликнул он. – Мы играли настоящую музыку Рока! А как Джимбо разбил свою гитару!
- Разбил гитару?
- Ага, - с гордостью настоящего артиста подтвердил Джимбо. – О голову Падлы.
Людей, которым нравится музыка Рока, можно убедить купить все, что угодно...
- Должен сказать, что никогда не видел таких... голодных зрителей. Когда выступала госпожа ВаВа Вум, голод тоже чувствовался, но... на сцену никто белье не бросал. Обычно это она бросала его со сцены.
Чудакулли обвел взглядом комнату.
- В комнате полный бардак! – взревел он. – Немедленно наведи порядок!
- Не буду!
- Значит так, молодой человек, эту свою музыку Рока ты больше не услышишь!
Чудакулли захлопнул за собой дверь.
А потом с треском распахнул ее и добавил:
- И я, по-моему, не разрешал красить тут все в черный цвет!
Он захлопнул дверь.
И распахнул ее.
- А еще, они [штаны] тебе не идут!
Декан выскочил в коридор, размахивая молотком.
- Говори что угодно, - заорал он, - история запомнит нас, а не каких-то там аркканцлеров!
Возможно, и музыка может обрести жизнь – со временем. Жизнь не более чем привычка.
Люди часто говорят: «Никак не могу выбросить из головы эту проклятую мелодию».
Это не просто ритм, но ритм сердца.
Все живое склонно к размножению.
- Как вы будете называться?
- Э... Так и будем, господин Достабль, - сказал главный гном.
- «Гномами»?
- Да, господин.
- Почему?
- Потому что мы – гномы, господин, - терпеливо объяснил главный гном.
- Нет, нет и еще раз нет. Не пойдет. Совсем не пойдет. У вас должно быть название... – Достабль помахал рукой в воздухе. – В котором должна звучать музыка Рока... Не просто «Гномы», а... Название должно быть... не знаю... более интересным.
- Но мы гномы, правда мы хотим прославиться везде, - сказал один из гномов.
- Везде... Везде... Модное название... И крутое... О! – воскликнул Достабль. – «Гномы Интернэшнл»! <...>
- Мы написали песню, - с надеждой в голосе произнес главный гном.
- Хорошо, хорошо... – Достабль что-то быстро записывал в блокнот.
- Она называется «Кучи».
- А вам в храбрости не откажешь, - признал он. – После вчерашнего-то вечера.
- Нас немного понесло, - понурился Крэш. – Но, может, ты дашь нам еще один шанс?
- Ты же сам говорил, что публика тащилась, - добавил Нодди.
- Я сказал, что публику тошнило, - поправил его Достабль. – Вы двое постоянно заглядывали в «Самоучитель Блерта Фендера».
- Мы изменили название, - сообщил Джимбо. – «Безумство» – это слишком идиотское название для группы, которая раздвигает границы музыкальной выразительности и когда-нибудь станет великой. Теперь мы называемся «Засос».
- Господин Достабль приготовил новые рубашки, - сообщил Асфальт в попытке разрядить безрадостную атмосферу. – Специально для гастролей. Смотрите, на спине перечисленны все города, в которых вы выступите, правда здорово?
- Грандиозно, - восхитился Золто. – Когда Гильдия Музыкантов наконец свернет нам шеи, мы сможем увидеть, где уже побывали.
- Я слышал, что музыкантов, действительно хороших музыкантов, постоянно преследуют полуголые женщины. Их еще музами называют.
- Фестиваль уже совсем скоро. Надо что-то предпринять... – задумчиво промолвил Крэш.
- Ты имеешь в виду... типа... научиться играть? – спросил Джимбо.
- Да нет! Музыка Рока просто случается с тобой, и все. Ты хоть всю жизнь на учебу потрать, ничего не добьешься, - сказал Крэш и огляделся. – Нет, я имею в виду, нам нужны более интересные костюмы.
- Падла, что ты купил?
- Ну, типа леопардовых штанов, леопардовой куртки и леопардовой шляпы.
- Падла, - сказал Крэш с едва сдерживаемой угрозой, - ты случаем не купил леопарда?
- Ну типа...
- Это конец...
- Всего за двадцать долларов. Просто даром, - с жаром запротестовал Падла. – Тот тип сказал, что с ним все в порядке. почти.
- Почему же он решил от него избавиться? – недоверчиво спросил Крэш.
- Да он, типа, глухой. Не слышал дрессировщика.
- Не подходит.
- Но почему?! Штаны ведь, типа, и не должны ничего слышать!
Они сыграли «Музыку, Которая Трясет». Они сыграли «Туман Над Капустой». Они сыграли «Стремянку В Облака». (И сотни людей в зале поклялись, что утром же пойдут и купят себе гитары).
- Это я музыкой не называю, - важно промолвил Достабль. – Вот когда я был молодым, у нас была настоящая музыка, с настоящими словами. Типа: «Вот кто-то с горочки скатился, наверно, милый мой напился».
Воздух озарился белым светом.
А потом воздух стал самим светом, белым, как лунный, и мощным, как солнечный. И появился звук, похожий на рев миллионов голосов.
И все они сказали:
- Позвольте представиться. Я - музыка.
- Какая разница? Он все равно бы умер. Но умереть ради музыки... Люди всегда будут помнить песни, которые ему так и не удалось спеть. И они будут самыми великими песнями в истории.
Вмести всю свою жизнь в одно мгновение.
А потом живи вечно.
Крэш наполовину выполз, наполовину выпал из мусора.
- Фам шледует прижнать, - прошепелявил он - во время выступления ему досталось гитарой по зубам, - что это была наштоящая мужика Ро...
- Конечно, - подтвердил Джимбо и сполз с балки. - Но в следующий раз обходитесь без меня, лучше я попробую секс и наркотики.
- Папа сказал, что, типа, убьет меня, если я буду принимать наркотики, - сообщил Нодди.
- Да у тебя и так мозгов нет, чтобы еще наркотики принимать.. - сказал Джимбо.
А где-то далеко-далеко, в совсем другом мире, кто-то нерешительно взял в руки музыкальный инструмент, откликнувшийся эхом на ритм его души.
Она никогда не умрет.
Она здесь, чтобы быть.
фразу "мы тебя отрокуем" я не нашла. но, может, просто плохо смотрела?.. хотелось побыстрее сделать.
Но она определенно должна там быть.
Так или иначе.
@настроение: мы тебя отрокуем!!!!!
Как и было обещано - "РОковая Музыка"
Выздоравливай, рысеныш...
***
А еще это повесть о сексе, наркотиках и Музыке, В Которой Слышится Глас Рока.
Э-э...
...Ну, одно из трех – не так уж плохо, правда?
Конечно, это каких-то жалких тридцать три процента, но все могло быть куда хуже.
читать дальшеГоворят, боги, желая уничтожить человека, сначала лишают его разума. На самом же деле боги вручают такому человеку некое подобие шашки с дымящимся фитилем и надписью «Динамитная компания Акме». Так гораздо интереснее и значительно быстрее.
- Эй, приятель, а у тебя лицензия-то есть?
- Лицензия? – переспросил Дион.
- Знаешь, парни из Гильдии Музыкантов очень трепетно относятся к своим лицензиям, - сказал Шнобби. – И если застукают тебя без лицензии, то возьмут твой инструмент и засунут его тебе в...
- Перестань, - перебил другой стражник. – Зачем так пугать паренька?
- В общем, нелицензированным флейтистам туго приходится, - заключил Шнобби.
- Ты случаем не из этих, как их, эльфисов, поклонников эльфов? – наконец спросил гном.
- Я? Нет.
- А похож. Судя по волосам.
- Совсем не похож. Честно.
- Тогда откуда ты? – спросил тролль.
- Из Лламедоса, - ответил Дион и уставился в пол.
Он знал, как тролли и гномы поступают с людьми, заподозренными в связях с эльфами. Гильдия Музыкантов могла бы многому у них научиться.
Тролль поднял с пола огромный кожаный мешок.
- А я играю вот на этом, - сказал он.
Из мешка выкатилось несколько круглых камней. Лава поднял один из них и щелкнул по нему пальцем.
- Бам, - пропел камень.
- Музыка из камней? – удивился Дион. – И как вы ее называете?
- Мы называем ее «ггруухауга», - сказал Лава, - что означат «музыка, добытая из камней». А иногда мы зовем ее «музыка, в которой слышится глас Рока».
Гном вытащил инструмент из груды хлама. Он отдаленно напоминал гитару, вырубленную из куска старого дерева тупым каменным зубилом. Несмотря на то, что гномы, как правило, не играют на струнных инструментах, Золто знал, как выглядит гитара. Предполагается, что она должна быть похожа на женщину, если, конечно, ваш идеал - это женщина, у которой нет ног, зато есть длинная шея и много ушей.
Народная музыка в Лламедосе не приветствовалась, а всякие народные песенки безжалостно искоренялись. Считалось, что мужчина, наткнувшийся чудесным майским утром на прекрасную деву, должен действовать так, как посчитает нужным, и нет никакой нужды подробно описывать его действия.
- Эй, выше нос, парни! – воскликнул Золто. – Завтра я найду нам работу. Можете не сомневаться. В этом городе я всех знаю. Нас трое... а это уже группа.
- Но мы даже не репетировали ни разу, - попытался возразить Дион.
- Репетировать будем в процессе, - парировал Золто. – Добро пожаловать в мир профессиональных музыкантов.
- Это оллрайт, мама, - заключил Золто.
- Что? – не понял Дион.
- Не обращай внимания, так, обычная музыкальная присказка, - пояснил Золто. – Типа «я не вижу ваших рук».
- А ты подпрыгни, посоветовал Лава.
На юношу вдруг нахлынуло странное ощущение, что в камнях, по которым можно стучать, скрыты неограниченные возможности.
- А можно теперь я? – спросил он.
Он взял в руки молотки.
Через сорок пять секунд он опустил молотки. Чуть позже замолкло эхо.
- А зачем ты в самом конце треснул меня по шлему? – осторожно спросил Золто.
- Извини, - виновато ответил Дион. – Меня немного занесло. Я принял тебя за тарелки.
- Звучало несколько... необычно, - признал тролль.
- Музыка... из камней, - промолвил Дион. – Нужно только дать ей свободу, выпустить на волю. И тогда в ней зазвучит глас Рока. Музыка есть во всем, нужно только суметь ее найти.
Это была музыка, которая не только сбежала, но и ограбила по пути банк. Это была музыка с засученными рукавами и расстегнутым воротником, она улыбалась, приветственно поднимала шляпу и крала у вас бумажник.
Это была музыка, которая проникает сразу в ноги, не нанося визита господину Мозгу.
Гитара визжала, будто ангел, который вдруг понял, почему он оказался не на той стороне.
Музыка заставляла пинать стены и подниматься в небо по огненным ступеням. Заставляла вывернуть на максимум все ручки, щелкнуть всеми выключателями, вставить пальцы в розетку вселенной и посмотреть, что будет дальше. Она заставляла выкрасить стены в черный цвет и развесить на них плакаты.
- Никогда бы в такое не поверил! Четырехдольный такт, размер две четверти и мелодия с ведущим басом!
- А что это такое? – спросил Лава. – Что значат все эти слова?
- Ты же музыкант, - укоризненно произнес Золто. – Чем, по-твоему, ты занимался?
- Лупил молотками по камням, - признался прирожденный барабанщик Лава.
- Не хочу тебя обижать, - встрял новоявленный Клифф, - но, по-моему, Дион Селин звучит как-то... по-женски.
- Не могу не думать о музыке, - признался Бадди. – Ты прав. Нам нужен... – он забарабанил пальцами по столу. – Звук, похожий на… пам-пам-пам-Пам-пам...
- Ты имеешь в виду клавишные?
- Клавишные?
- В Опере, на другом берегу реки, есть одна новомодная штука, рояль называется... – задумчиво произнес Золто.
- Да, но она не подходит для нашей музыки, - покачал головой Клифф. – На роялях обычно играют всякие толстые мужики в напудренных париках.
Один декан ничего не сказал.
Глаза его остекленели.
Искры бегали по волосам.
Он думал о том, разрешат ли ему выкрасить спальню в черный цвет.
- Это... это... это... – гитара, аркканцлер, - пробормотал декан, поспешно отступая перед натиском аркканцлера. – Я только что ее купил.
- Это я вижу. И слышу. Но что ты тут пытаешься изобразить?
- Я... э-э... пытался сыграть... э... соло, - декан помахал перед лицом Чудакулли плохо отпечатанными нотами.
- <...> это была не игра. Это был шум. А что должно было получиться, смею спросить?
- Отрывок в пентатонном диапазоне ми с использованием мажорной септимы в качестве проходного тона.
Аркканцлер уставился на открытую страницу.
- Но здесь говорится: «Урок Один: Эта Струны».
- Гм, гм, гм, понимаешь, я чуточку забежал вперед, - застенчиво ответил декан.
- Мне показалось, что ты стал выше, - с подозрением произнес Чудакулли. – Ты что, стоишь на паре досок?
- Это просто... толстые подошвы, - пробормотал декан. – Гномы... они придумали, по-моему... не знаю... нашел в шкафу... Садовник Модо говорит, настоящая манная каша.
- По мне, так он прав.
- Это такой эластичный материал для подошвы, - уныло протянул декан.
Профессор держал в каждой руке по ножу. Перед ним стояли солонка, перечница, горчичница и подставка для печенья. Он отчаянно молотил по ним ножами.
- Чего он тут развлекается? – с недоумением осведомился Чудакулли. – Кстати, декан, кончай притоптывать.
- Клевый ритм, - откликнулся декан.
- Ну, и там была эта музыка...
- Такая бренчащая, - вставил главный философ.
- А какой ритм... – вспомнил декан.
- Она была...
- ...такая...
- ...в некотором роде...
- ...ну, такая, что проникает под кожу и пускает там пузырики, - закончил декан. – Кстати, ни у кого нет черной краски? Я просто обыскался.
- Да что мы так головы-то ломаем? Мы просто группа людей, которые играют музыку.
- Нет, название – это очень важно.
- У нас особенная гитара. Может, назовемся «Группой, В Которой На Гитаре Играет Бадди»?
- Нет, как-то глупо.
- Э... «Группа, В Музыке Которой Слышится Глас Рока»?
- Это уже лучше, а короче?
Вселенная затаила дыхание.
- «Рок-Группа»?
- Мне нравится. Коротко и грязновато.
Шляпа слетела с головы декана. Из-под нее вывалилось что-то высокое, жирное и такое же остроконечное.
- Декан, - произнес после долгой паузы Чудакулли, - что ты сделал со своими волосами? Они похожи на пику спереди и на утиную zhopa, простите мой клатчский, сзади. И все это к тому же блестит.
- Мамблмамблмамбллавандамамбл, - угрюмо пробормотал декан.
- Что-что?
- Я сказал, что это – лавандовое масло, - угрюмо произнес декан. – Кстати, некоторые из нас считают такой стиль очень модным. Твоя основная проблема, аркканцлер, в том, что ты совсем, совсем не понимаешь людей нашего возраста!
- Ты имеешь в виду... всех тех, кто на семь месяцев старше меня?
- Профессора. Декан и все остальные. Окончательно сбрендили. Всю ночь бренчали на гитарах. А декан сшил себе мантию из кожи.
- Ну, кожа очень практичный и функциональный материал...
- Вот он ее и практикует, - мрачно заявил Чудакулли.
В фасон, возникший в его воспаленном воображении, он внес некоторые изменения. Во-первых, любой волшебник по своей природе не способен носить одежду, которая не доходит ему по крайней мере до лодыжек, поэтому кожи ушло много. Зато для заклепок места хоть отбавляй.
Сначала он сделал слово «ДЕКАН»
Смотрелось оно как-то куце. Чуть подумав, он добавил «РАЖДЕН, ШТОБ», а дальше оставил пустое место, потому что сам был неуверен, для чего именно он был рожден. «РАЖДЕН, ШТОБ ЖРАТЬ» не звучало.
Вообще, он считал, что существуют гитаристы трех категорий. Во-первых, это те, кого он считал настоящими музыкантами, играющими в Опере или небольших частных оркестрах. Потом – исполнители всяких народных песенок, которые совсем не умели играть, но это было неважно, потому что петь они тоже не умели. И, наконец, трубадуры и прочие загорелые, обветренные типы, которые считали гитару (так же как и розу в зубах, коробку шоколадных конфет или расположенную в стратегически важном месте пару носок) одним из видов оружия в вечной борьбе полов.
- Это гитарная лавка?
Блерт оглядел товар, висевший на стенах и потолке.
- Э... да, - пожал он плечами.
- Я бы купил одну.
- Э-э... – Блерт схватил первую попавшуюся под руку гитару и протянул ее покупателю. – Такую?
- Мне нужен инструмент, который играет: «Блам-Блам-бламма-БЛАМ-бламммм-оооиииееее!» Понятно?
Блерт опустил взгляд на гитару.
- Вряд ли она так умеет, - признался он.
Две огромные ладони с черными ногтями вырвали инструмент из его рук.
- Э-э... господин, ты ее неправильно дер...
- Зеркало есть?
- Э-э... нет...
- Гиббссон?
- Слушаю, босс?
- Помнишь гитары, что ты сделал, когда еще учился?
- Которые, по твоим словам, звучат так, словно кошка пытается погадить с зашитой задницей?
- Ты их выбросил?
- Нет, босс. Решил сохранить, чтобы хорошенько над собой посмеяться лет эдак через пять, когда научусь делать настоящие инструменты.
Блрт вытер пот со лба. Из платка вывалилось несколько мелких золотых монет.
- А куда ты их положил? Так, мне просто интересно.
- Сунул в сарай, босс. Вместе с той дерьмовой древесиной, от которой, как ты сказал, пользы столько же, как от русалки в хоре.
- Тащи гитары сюда, понял? И ту древесину.
- Но ты же велел...
- И захвати пилу. А потом сгоняй за двумя галлонами черной краски и блестками.
- Блестками, босс?
- Купишь их в одежной лавке госпожи Космополит. И спроси, нет ли у нее блестящих анкских камней и какого-нибудь модного материала для ремней. Да... и не одолжит ли она нам самое большое зеркало?..
Блерт снова подтянул штаны.
- Потом сходи в доки и найми тролля. Вели ему встать на углу, и если хоть кто-нибудь войдет сюда и попытается сыграть... – он с трудом припомнил название. – «Стремянку В Облака», так, кажется, она называется... Так вот, пусть он оторвет ему голову.
- Без предупреждения? – спросил Гиббссон.
- Это и будет предупреждением.
- Она щелкала пальцами, как ты и говорил, - сказал Тупс.
- Не только щелкала и не только пальцами, - пробормотал Чудакулли, которого била дрожь.
- А ты обратил внимание на ее туфли?
- По-моему, примерно на этом уровне мои глаза закрылись. Думаю, это был очень мудрый поступок.
- В общем, если эта музыка действительно живая, - подвел итог Тупс, - то она очень, очень заразна.
- Не, тот музон, что мы слышали в «Барабане», был совсем другим, - попытался покритиковать его Джимбо. - Как-то все было... как-то... типа не так.
- Но для начала совсем не плохо, - возразил Крэш. – Итак, ты и Нодди будете на гитарах. А ты, Падла... ты будешь на барабанах.
- Но я не умею играть на барабанах, - развел руками Падла, которого действительно так звали.
- Никто не умеет играть на барабанах, - терпеливо объяснил Крэш. – Тут и знать-то нечего. Просто колоти по ним палками, делов-то!
- Да, а что, если я, типа, промахнусь?
- А ты сядь поближе. Вот так, - сказал Крэш и отодвинулся. – Ну а теперь... самое важное, действительно важное... как мы назовемся?
Футболки были черными, из дешевого хлопка. Развер одной из них был XXXL.
- «Рок-Группа», - медленно прочитал Клифф. – Это – мы, да?
- А зачем они нам? – не понял Золто. – Мы и так знаем, кто мы такие.
- Реклама, - объяснил Достабль. – В общем, доверьтесь мне. <...> нужно ведь, чтобы вас заметили.
- Опять это слово, - простонал Клифф. – Гильдия Музыкантов нас тоже заметит.
- Горт?
- М-м?
- Что ты скажешь вот на это?
Хаммерджаг откашлялся:
Я подлый и крутой, и я подлый и крутой, и
Я подлый и крутой, и я подлый и крутой, и
Я с друзьями подвалю к тебе,
Угрожающе повернув шляпы козырьками назад!
Йо!
Гортлик задумчиво пожевал конец рукоятки своего импровизированного композиторского молотка.
- А хороший ритм, - признал он, - но над текстом надо еще поработать.
- Имеешь в виду – вставить побольше «золото, золото, золото»?
- Ага. Как ты думаешь это назвать?
- Э-э... Крыс-музыкой...
Он развернул плакат. Остальные подошли ближе.
- О, да, здесь мы нарисованы, - удивился Клифф. – Кто-то нарисовал нас.
- Выглядим круто, - заметил Золто.
- Бадди выглядит особенно хорошо, - сказал Асфальт. – Когда вот так гитарой размахивает.
- А зачем все эти молнии? – спросил Бадди.
- Я никогда не выглядел таким злым, даже когда злился, - проговорил Золто.
- «Новае Звучание, У Каторова Нет Скончания», - прочитал Клифф, наморщив лоб от напряжения.
- «Рок-Группа», - продолжил Золто.
- О нет, - простонал он. – Тут говорится, что мы выступим и все такое прочее. Мы покойники.
- «Буть Здесь Или Аставайся Квадратной Штукой», - прочитал Клифф.
- Что такое, Джимбо?
- Одна из моих струн порвалась.
- Ну и что? У тебя их еще пять осталось, нет разве?
- Ага. Только я не знаю, как на них играют, типа.
- Ты ж не знал, как играют на шести, так? А теперь ты не знаешь немного меньше.
- Удачи вам, ребята, - услышал он за спиной чей-то подавленный голос.
Джимбо перебинтовывал руку Крэша.
- Э, спасибо, - кивнул Золто. – Что с вами случилось?
- В нас кое-чем кинули, - ответил Крэш.
- Чем?
- Кажется, Нодди.
Видимая часть лица Крэша расплылась в чудовищном оскале.
- Но мы сделали это, йес! – воскликнул он. – Мы играли настоящую музыку Рока! А как Джимбо разбил свою гитару!
- Разбил гитару?
- Ага, - с гордостью настоящего артиста подтвердил Джимбо. – О голову Падлы.
Людей, которым нравится музыка Рока, можно убедить купить все, что угодно...
- Должен сказать, что никогда не видел таких... голодных зрителей. Когда выступала госпожа ВаВа Вум, голод тоже чувствовался, но... на сцену никто белье не бросал. Обычно это она бросала его со сцены.
Чудакулли обвел взглядом комнату.
- В комнате полный бардак! – взревел он. – Немедленно наведи порядок!
- Не буду!
- Значит так, молодой человек, эту свою музыку Рока ты больше не услышишь!
Чудакулли захлопнул за собой дверь.
А потом с треском распахнул ее и добавил:
- И я, по-моему, не разрешал красить тут все в черный цвет!
Он захлопнул дверь.
И распахнул ее.
- А еще, они [штаны] тебе не идут!
Декан выскочил в коридор, размахивая молотком.
- Говори что угодно, - заорал он, - история запомнит нас, а не каких-то там аркканцлеров!
Возможно, и музыка может обрести жизнь – со временем. Жизнь не более чем привычка.
Люди часто говорят: «Никак не могу выбросить из головы эту проклятую мелодию».
Это не просто ритм, но ритм сердца.
Все живое склонно к размножению.
- Как вы будете называться?
- Э... Так и будем, господин Достабль, - сказал главный гном.
- «Гномами»?
- Да, господин.
- Почему?
- Потому что мы – гномы, господин, - терпеливо объяснил главный гном.
- Нет, нет и еще раз нет. Не пойдет. Совсем не пойдет. У вас должно быть название... – Достабль помахал рукой в воздухе. – В котором должна звучать музыка Рока... Не просто «Гномы», а... Название должно быть... не знаю... более интересным.
- Но мы гномы, правда мы хотим прославиться везде, - сказал один из гномов.
- Везде... Везде... Модное название... И крутое... О! – воскликнул Достабль. – «Гномы Интернэшнл»! <...>
- Мы написали песню, - с надеждой в голосе произнес главный гном.
- Хорошо, хорошо... – Достабль что-то быстро записывал в блокнот.
- Она называется «Кучи».
- А вам в храбрости не откажешь, - признал он. – После вчерашнего-то вечера.
- Нас немного понесло, - понурился Крэш. – Но, может, ты дашь нам еще один шанс?
- Ты же сам говорил, что публика тащилась, - добавил Нодди.
- Я сказал, что публику тошнило, - поправил его Достабль. – Вы двое постоянно заглядывали в «Самоучитель Блерта Фендера».
- Мы изменили название, - сообщил Джимбо. – «Безумство» – это слишком идиотское название для группы, которая раздвигает границы музыкальной выразительности и когда-нибудь станет великой. Теперь мы называемся «Засос».
- Господин Достабль приготовил новые рубашки, - сообщил Асфальт в попытке разрядить безрадостную атмосферу. – Специально для гастролей. Смотрите, на спине перечисленны все города, в которых вы выступите, правда здорово?
- Грандиозно, - восхитился Золто. – Когда Гильдия Музыкантов наконец свернет нам шеи, мы сможем увидеть, где уже побывали.
- Я слышал, что музыкантов, действительно хороших музыкантов, постоянно преследуют полуголые женщины. Их еще музами называют.
- Фестиваль уже совсем скоро. Надо что-то предпринять... – задумчиво промолвил Крэш.
- Ты имеешь в виду... типа... научиться играть? – спросил Джимбо.
- Да нет! Музыка Рока просто случается с тобой, и все. Ты хоть всю жизнь на учебу потрать, ничего не добьешься, - сказал Крэш и огляделся. – Нет, я имею в виду, нам нужны более интересные костюмы.
- Падла, что ты купил?
- Ну, типа леопардовых штанов, леопардовой куртки и леопардовой шляпы.
- Падла, - сказал Крэш с едва сдерживаемой угрозой, - ты случаем не купил леопарда?
- Ну типа...
- Это конец...
- Всего за двадцать долларов. Просто даром, - с жаром запротестовал Падла. – Тот тип сказал, что с ним все в порядке. почти.
- Почему же он решил от него избавиться? – недоверчиво спросил Крэш.
- Да он, типа, глухой. Не слышал дрессировщика.
- Не подходит.
- Но почему?! Штаны ведь, типа, и не должны ничего слышать!
Они сыграли «Музыку, Которая Трясет». Они сыграли «Туман Над Капустой». Они сыграли «Стремянку В Облака». (И сотни людей в зале поклялись, что утром же пойдут и купят себе гитары).
- Это я музыкой не называю, - важно промолвил Достабль. – Вот когда я был молодым, у нас была настоящая музыка, с настоящими словами. Типа: «Вот кто-то с горочки скатился, наверно, милый мой напился».
Воздух озарился белым светом.
А потом воздух стал самим светом, белым, как лунный, и мощным, как солнечный. И появился звук, похожий на рев миллионов голосов.
И все они сказали:
- Позвольте представиться. Я - музыка.
- Какая разница? Он все равно бы умер. Но умереть ради музыки... Люди всегда будут помнить песни, которые ему так и не удалось спеть. И они будут самыми великими песнями в истории.
Вмести всю свою жизнь в одно мгновение.
А потом живи вечно.
Крэш наполовину выполз, наполовину выпал из мусора.
- Фам шледует прижнать, - прошепелявил он - во время выступления ему досталось гитарой по зубам, - что это была наштоящая мужика Ро...
- Конечно, - подтвердил Джимбо и сполз с балки. - Но в следующий раз обходитесь без меня, лучше я попробую секс и наркотики.
- Папа сказал, что, типа, убьет меня, если я буду принимать наркотики, - сообщил Нодди.
- Да у тебя и так мозгов нет, чтобы еще наркотики принимать.. - сказал Джимбо.
А где-то далеко-далеко, в совсем другом мире, кто-то нерешительно взял в руки музыкальный инструмент, откликнувшийся эхом на ритм его души.
Она никогда не умрет.
Она здесь, чтобы быть.
***
фразу "мы тебя отрокуем" я не нашла. но, может, просто плохо смотрела?.. хотелось побыстрее сделать.
Но она определенно должна там быть.
Так или иначе.
@настроение: мы тебя отрокуем!!!!!
-
-
11.05.2005 в 20:28-
-
11.05.2005 в 20:45а кстати, что это за песня-то?
-
-
11.05.2005 в 23:46одно время она была так популярна, что когда люди выбирали себе гитару, они наигрывали именно её, поэтому во многох маганинах муз. инструментов Европы и Америки висели табличка "No "Stairway to heaven", please".
-
-
12.05.2005 в 00:13-
-
12.05.2005 в 00:34-
-
12.05.2005 в 07:32-
-
12.05.2005 в 12:36-
-
12.05.2005 в 19:13-
-
13.05.2005 в 00:19