Гласных не досталось
- Он поразителен! – произнес де Слов, когда повозка загремела между деревьев. – Я знаю, башни запрещены вашей религией, но он говорил о них так, будто все понимает в них.
- Как я и говорил, сэр, он оценивает ситуацию, - просиял Джекрам. – Разум точно бритва.
- Он говорил об алгоритмах, а компании только начали их разработку, - не унимался де Слов. – А то ведомство, что он говорил...
- А, я вижу, от вас ничто не укроется, сэр. Но – шшш. Не могу говорить об этом.
- Честно говоря, сержант, я всегда полагал, что Борогравия несколько, ну... отстала.
читать дальшеДжекрам одарил его застывшей улыбкой.
- Если кажется, что мы далеко позади, сэр, то это лишь для того, чтобы мы смогли хорошенько разбежаться.
- Знаете, сержант, очень жаль, что подобный человек впустую потеряет жизнь, - добавил де Слов, когда фургон подбросило на колее. - Сейчас уже не век героизма и вызовов в духе «смерть-или-слава». Сделайте ему одолжение, постарайтесь отговорить его, прошу.
- Не смею и мечтать, сэр, - ответил Джекрам. – Вот ваша дорога, сэр. Куда вы направитесь теперь?
- В долину Нек, сержант. Это великолепная история, сержант. Благодарю вас. Позвольте пожать вашу руку.
- Очень рад, что вы так считаете, сэр, - Джекрам протянул руку. Полли услышала слабый звон монет, перешедших из ладони в ладонь. Де Слов взял вожжи.
- Но должен предупредить вас, сержант, что примерно через час мы, возможно, отправим все это с голубем, - произнес он. – Придется сказать, что у вас есть пленники.
- Не волнуйтесь об этом, сэр, - ответил Джекрам. – К тому времени, как их дружки прибегут сюда, мы уже будем на полпути к горам. Нашим горам.
Они расстались. Джекрам смотрел им вслед, пока они не скрылись, а потом повернулся к Полли.
- Все эти его мотивы да милости, - проговорил он. – Ты видел это? Да он оскорбил меня, дав мне взятку! – он взглянул на свою ладонь. – Хмм, пять Морпоркских долларов? Ну, по крайней мере, он знает, как щедро оскорблять, - добавил он, и монеты тотчас исчезли в кармане куртки.
- Мне кажется, он старается помочь нам, сержант, - произнесла Полли.
Джекрам этого не заметил.
- Я ненавижу этот чертов Анк-Морпорк, - продолжал он. – Да кто они такие, чтобы указывать нам, что делать? Кому какая разница, что они думают?
- Вы правда думаете, что мы можем собрать дезертиров, сержант?
- Нет. Однажды они уже сбежали, что помешает им во второй раз? Они плюнули на герцогиню, когда дезертировали, они не могут снова поцеловать ее. Поцелуй может быть только один.
- Но лейтенант Блуз...
- Руперт должен иметь дело с цифрами. Он думает, что он солдат. Ни разу не был на поле битвы. Все, что он наговорил твоему приятелю, всего лишь чушь вроде «смерть-или-слава». И вот что я тебе скажу, Перкс, я видел Смерть чаще, чем могу припомнить, но я никогда не встречался со Славой. И я целиком и полностью за то, чтобы эти придурки искали нас там, где нас нет.
- Он мне не приятель, сержант, - отрезала Полли.
- Да, ну, ты ведь разбираешься в чтении и письме, - проворчал Джекрам. – Нельзя доверять подобным людям. Они носятся вокруг, и вдруг оказывается, что все, что ты знал, не верно.
Они вернулись в овраг. Остальные уже выбрались из своих укрытий, и теперь собрались вокруг одной из газет. В первый раз Полли увидела Картинку.
Было довольно похоже, особенно Шафти и Уоззи. Она была почти не видна в тени Джекрама. Но за ними виднелись угрюмые кавалеристы, а их лица сами по себе были целыми картинами.
- Очень даже похоже на Тонка, - произнесла Игорина, которая не так сильно шепелявила, когда рядом не было офицеров.
- Как вы думаете, подобная картинка может быть Отвержением в глазах Нуггана? – нервно спросила Шафти.
- Возможно, - кивнула Полли. – Слишком многое уже Отвергнуто, - она просмотрела текст под картинкой. Он был полон фраз вроде «отважные фермерские мальчишки» и «унижение некоторых лучших солдат Злобении» и «внезапный укол». Она понимала, почему это вызвало столько проблем.
Девушка пролистала страницы. Они были набиты странными историями о местах, о которых она никогда не слышала, и картинками людей, которых она не знала. Но на одной странице был лишь сплошной серый текст, а поверх огромными буквами было напечатано:
В изумлении она выхватывала фразы из моря букв: «позорные набеги на соседние страны», «заблуждающиеся последователи безумного бога», «высокомерный ублюдок», «возмущение за возмущением», «пренебрежение международным мнением»...
- Не читайте эту чушь, парни, вы не знаете, откуда она, - жизнерадостно произнес сержант Джекрам, подходя сзади. – Все это ложь. Мы уходим... Капрал Маледикт!
Маледикт, появляясь из-за деревьев, лениво отдал честь. Он все еще был в своем одеяле.
- Почему ты без формы?
- Она на мне, сержант. Мы ведь не хотим, чтобы нас заметили, так? Если сделать так же, то мы станем частью джунглей.
- Это лес, капрал! И без своей чертовой униформы, как, черт возьми, мы узнаем, кто друг, а кто – враг?
Прежде чем ответить, Маледикт зажег сигарету.
- На сколько я понимаю, сержант, - произнес он, - враги все, кроме нас.
- Минуточку, сержант, - Блуз поднял взгляд от газеты и с интересом наблюдал за происходящим. – В древности были подобные прецеденты. Армия генерала Сон Сун Ло была замаскирована под поле подсолнухов, а генерал Тактикус однажды приказал батальону одеться елями.
- Подсолнухи? – в голосе Джекрама звучало презрение.
- И в обоих случаях все прошло успешно, сержант.
- Никакой униформы? Значков? Погон, сэр?
- Может, вы могли бы стать очень большим цветком? – предположил Блуз, и на его лице не было и намека на иронию. – И вы ведь, разумеется, делали ночные вылазки, когда никакие знаки отличия не видны?
- Да, сер, но ночь есть ночь, сэр, тогда как подсолнухи это... это подсолнухи, сэр! Я носил эту униформу более пятид... всю свою жизнь, сэр, а шататься по округе без униформы – это же совершенно бесчестно! Это для шпионов, сэр! – лицо Джекрама из красного стало малиновым, и Полли с удивлением заметила слезы в уголках его глаз.
- Как мы можем быть шпионами, сержант, в собственной стране? – спокойно спросил Блуз.
- Эль-ти понял суть, сержант, - кивнул Маледикт.
Джекрам повернулся, точно бык на живодерне, а потом, к изумлению Полли, он сдался. Но долго она не удивлялась. Она знала его. Было в Джекраме что-то, что она могла прочесть. В глазах. Он мог врать, но его глаза оставались такими же честными и безмятежными, как у ангела. И если он и отставал, то только для того, чтобы чуть позже хорошенько разогнаться.
- Хорошо, хорошо, - произнес сержант. – Чтоб мне провалиться, я не тот человек, чтобы не подчиняться приказам, - и его глаза блеснули.
- Так держать, сержант, - кивнул Блуз.
Джекрам взял себя в руки.
- В любом случае, я не хочу быть подсолнухом.
- К счастью, здесь только хвойные деревья, сержант.
- Отлично подмечено, сэр, - Джекрам повернулся к трепещущему отряду. – Итак, Последняя Поправочка, - заорал он. – Вы слышали его! Объелиться!
Прошел час. Насколько понимала Полли, они направились к горам, но сделали большой крюк, и теперь тот путь, по которому они пришли, оказался в нескольких милях за ними. Но кто командует – Блуз, или же он предоставил это Джекраму?
Жаловаться никто не собирался.
Лейтенант сделал остановку в березовых зарослях, тем самым увеличив их вдвое. Можно сказать, что камуфляж все же был эффективен, потому как ярко-красный и белый цвета выделяются на фоне серого и зеленого. Но ничего более этого сказать было нельзя.
Нефрития отскребла краску и теперь была серой и зеленой. Игорина походила на оживший куст. Уоззи трепетала, словно осина, и ее листья постоянно шелестели. Остальные замаскировались более-менее приемлемо, и Полли немного гордилась собственными достижениями. Джекрам походил на дерево точно так же, как и большой красный резиновый мячик; Полли подозревала, что он тайно начистил все, и даже пуговицы. В руке или ветке каждое дерево держало кружку чая. Во всяком случае, они остановились лишь на пять минут.
- Солдаты, - произнес Блуз, будто бы только что сделал вывод. – Вы, должно быть, полагаете, что мы направляемся назад к горам, чтобы собрать там армию дезертиров. На самом же деле, это была лишь уловка для мистера де Слова! – он остановился, вероятно, ожидая какой-нибудь реакции. Они уставились на него. – На самом деле, - продолжил он, - мы продвигаемся к долине Нек. Это - последнее, чего ждет от нас враг.
Полли взглянула на сержанта. Он ухмылялся.
- Достоверно установлено, что легкий маленький отряд может проникнуть туда, куда не попадет батальон, - добавил Блуз. – Солдаты, это будем мы! Верно, сержант Джекрам?
- Так точно, сэр!
- Мы опустимся, словно молот, на тех, кто меньше нас, - радостно завершил Блуз.
- Так точно, сэр!
- А от тех, что превосходят нас, мы тихо ускользнем в леса...
- Так точно, сэр!
- Мы проскользнем мимо их часовых...
- Верно, сэр, - произнес Джекрам.
- ...и захватим крепость Нек прямо у них под носом!
Чай Джекрама разбрызгался на землю.
- Осмелюсь предположить, что наш враг чувствует себя неприступным лишь потому, что командует хорошо вооруженным фортом на отвесных скалах со стенами в сто футов высотой и двадцать шириной, - продолжал Блуз, как если бы с половины деревьев не капал чай. – Но он будет удивлен!
- Вы в порядке, сержант? – прошептала Полли. Из горла Джекрама доносились странные звуки.
- Есть вопросы? – спросил Блуз.
Игорина подняла ветку.
- Как мы попадем туда, сэр? – спросила она.
- А. Хороший вопрос, - произнес он. – И все станет очевидным в свое время.
- Воздушная кавалерия, - вмешался Маледикт.
- Прости, капрал?
- Летающие машины, сэр! – повторил тот. – Они не будут знать, откуда нас ждать. Мы ловко приземлимся, выбьем их, и потом уберем прочь.
Блуз наморщился.
- Летающие машины? – переспросил он.
- Я видел рисунок одной из них, его сделал какой-то Леонард Щеботанский. Вроде... летающей мельницы. Как огромный винт в воздухе...
- Не думаю, что подобное нам пригодится, хотя предложения приветствуются, - заявил Блуз.
- Даже если бы у нас и был огромный винт здесь, сэр! – наконец проговорил Джекрам. – Сэр, это ведь просто кучка рекрутов, сэр! Вся эта чушь про честь и свободу и тому подобное, все это было лишь для писаки, так? Прекрасная идея, сэр! Да, давайте доберемся до долины Нек, и проскочим туда, и присоединимся к остальным. Вот где должны мы быть, сэр. Не может быть, чтобы вы серьезно задумали атаковать крепость, сэр! Я бы не стал пытаться и с тысячей людей.
- Я могу попытаться с полудюжиной, сержант.
Джекрам выпучил глаза.
- Правда, сэр? Что станет делать рядовой Гум? Трястись на них? А юный Игорь зашьет их, а? Рядовой Хальт грозно посмотрит на них? Они многообещающие парни, сэр, но они не солдаты.
- Генерал Тактикус говорил, что судьба битвы зависит от действий одного человека, оказавшегося в нужном месте, - спокойно ответил Блуз.
- И от большего количества солдат, чем у другого ублюдка, сэр, - настаивал Джекрам. – Сэр, мы должны добраться до оставшейся армии. Может они окружены, может – нет. Вся эта чушь о том, что они не хотят убивать нас, ничего не значит. Задача в том, чтобы выиграть. Если все остальные не атакуют, значит, они боятся нас. Мы должны быть там. Вот место для ваших рекрутов, сэр, вот где они смогут научиться. Враг ищет их, сэр!
- Если генерал Фрок среди пленных, то, полагаю, крепость будет там, где его держат, - произнес Блуз. – Полагаю, он был первым офицером, под чьим началом вы служили, так?
Джекрам сомневался.
- Верно, сэр, - наконец сказал он. – И он был самым тупым лейтенантом, которого я встречал, за лишь одним исключением.
- Я полагаю, существует тайный вход в крепость, сержант.
Память Полли подтолкнула ее. Если Поль жив, он в крепости. Она поймала взгляд Шафти. Та кивнула. Она думала о том же. Она не слишком много говорила о своем... женихе, и Полли сомневалась, насколько официальной была договоренность.
- Разрешите сказать, сержант? – произнесла она.
- Да, Перкс.
- Я хочу попробовать найти путь в крепость, сержант.
- Перкс, ты вызываешься атаковать величайший и сильнейший замок в пределах пяти миль? В одиночку?
- Я тоже иду, - произнесла Шафти.
- Значит, двое? – не сдавался Джекрам. – О, тогда все в порядке.
- Я тоже иду, - проговорила Уоззи. – Герцогиня сказала, что я должен.
Джекрам посмотрел на ее бледное лицо и водянистые глаза и вздохнул. Он повернулся к Блузу.
- Давайте пойдем дальше, сэр? Это можно будет обсудить позже. По крайней мере, мы идем к Нек, первая остановка по дороге в ад. Перкс и Игорь, по местам. Маледикт?
- Йо!
- Э... ты идешь впереди.
- Я слышу тебя!
- Прекрасно.
Когда вампир прошел мимо Полли, мир, всего на одно мгновение, изменился; лес стал зеленее, небо серее, а сама она впереди услышала звук, вроде «вопвопвоп». А потом все прошло.
Галлюцинации вампира заразны, подумала она. Что же творится у него в голове? Она поспешила к Игорине, и они вновь ушли в лес.
Пели птицы. Все казалось мирным, если вы ничего не знали о птичьих песнях, но Полли слышала поблизости сигналы тревоги, а дальше – территориальные угрозы, и повсюду – любовь. Приятнее от этого не становилось.*
- Полли? – вдруг позвала Игорина.
- Хмм?
- Если бы пришлось, ты смогла бы убить кого-нибудь?
Полли вернулась в настоящее.
- Что это за вопрос?
- Думаю, из тех, что задают шолдату, - ответила Игорина.
- Не знаю. Думаю, если будут нападать. По крайней мере, ударю так, чтобы они упали. А ты?
- Мы очень высоко чтим жизнь, Полли, - торжественно произнесла Игорина. – Убить – легко, а вот вернуть – почти невожможно.
- Почти?
- Ну, если нет очень хорошего громоотвода. И даже тогда, они все равно не будут такими же. К ним постоянно липнут столовые приборы.
- Игорина, а почему ты здесь?
- Клану не очень-то... нравится, когда девушки начинают заниматься Великим Делом, - Игорина выглядела подавленной. – «Занимайся своим рукоделием», поштоянно говорила мама. Ну, все это очень мило, конечно, но я знаю, что и с наштоящими порезами легко справлюсь. Особенно с трудными. И, думаю, женщине на одре будет гораздо легче, если на переключателе мы-теперь-мертвы будет лежать женшкая рука. И потому я решила, что некоторый полевой опыт поможет мне убедить отца. Солдатам обычно все равно, кто шпашает им жизнь.
- Думаю, все мужчины одинаковы, - кивнула Полли.
- Изнутри – вне сомнения.
- А... э... ты и правда можешь вернуть свои волосы? – Полли видела банку с ними, когда они разбивали лагерь; они тихонько шевелились в какой-то зеленоватой жидкости, точно неведомые редкие водоросли.
- О, да. Пересадка скальпов очень проста. Жжется пару минут, и все...
Между деревьев что-то двинулось, а потом тень преобразилась в Маледикта. Подойдя ближе, он прижал палец к губам и торопливо прошептал:
- Чарли следит за нами!**
Полли и Игорина переглянулись.
- Что за Чарли?
Маледикт уставился на них, потом вытер лицо.
- Я... простите, э... простите, это... слушайте, за нами следят! Я знаю это!
Солнце садилось. С вершины скалы она еще раз окинула взглядом тропу, по которой они пришли. Вечерний свет окрасил ее в золотисто-красные тона. Ничто не шевелилось. Лагерь разбили почти у самой вершины другого холма, там, где кустарник огородил замечательный наблюдательный пункт для тех, кто хотел видеть, не будучи замеченным. И, судя по старым кострищам, так оно и случалось.
Маледикт сидел, опустив голову на руки, Джекрам и Блуз были по обе стороны от него. Они пытались понять, но пока безрезультатно.
- Значит, ты ничего не слышишь? – спросил Блуз.
- Нет.
- И ты ничего не видишь и не чуешь? – продолжил Джекрам.
- Нет! Я же говорю! Но что-то идет за нами. Следит за нами!
- Но если ты не... – начал Блуз.
- Слушайте, я – вампир, - вырвалось у Маледикта. – Просто поверьте мне, ладно?
- Я же говорил, щержант, - произнесла Игорина из-за спины Джекрама. – Мы, Игори, чашто шлужим вампирам. Во время стрешшов их личное проштраноштво рашширяетщя практичешки до дещяти миль вокруг их тела.
Последовала обычная пауза, которая сопутствует длительному пришепетыванию. Людям нужно время, чтобы обдумать.
- Стреш-шов? – переспросил Блуз.
- Вы ведь знаете, как вы чувствуете, когда за вами наблюдают? – пробормотал Маледикт. – Так вот, это примерно то же самое, но в тысячу раз больше. И это даже не... не чувство, это просто что-то, что я знаю.
- Многие ищут нас, капрал, - Блуз по-дружески похлопал его по плечу. – И это вовсе не значит, что они найдут нас.
Полли, смотревшая вниз на позолоченный светом лес, открыла рот. Внутри было сухо. Ничего не вышло.
Маледикт отмахнулся от лейтенанта.
- Это... существо не ищет нас! Они знают, где мы!
Полли сглотнула слюну и попыталась еще раз:
- Движение!
И потом больше ничего не было. Она могла поклясться, что-то было на тропе, что-то, что сливалось со светом, обнаруживая себя лишь колеблющимся узором теней, пока оно двигалось.
- Э... может нет, - пробормотала она.
- Слушайте, всем нам просто недостает сна, и мы все слегка «на взводе», - произнес Блуз. – Давайте просто успокоимся, хорошо?
- Мне нужен кофе! – раскачиваясь, простонал Маледикт.
Полли покосилась на далекую тропинку. Легкий ветер качал деревья, и золотисто-красные листья падали вниз. На мгновение ей показалось... Она поднялась. Если достаточно долго смотреть на тени и качающиеся ветви, то можно будет увидеть все, что угодно. Все равно, что смотреть на горящую картинку.
- Ладно, - произнесла Шафти, чем-то занимавшаяся у огня. – Может сойти. Хотя бы, пахнет, как кофе. Ну... почти как кофе. Ну... почти как кофе, если бы кофе делали из желудей.
Она поджарила несколько желудей. По крайней мере, в это время года в лесах их было полно, и все знали, что жареными желудями можно заменить кофе, так? Полли согласилась, что попытаться стоит, но, насколько она помнила, выбирая, еще никто не говорил «Нет, я больше не притронусь к этому ужасному кофе! Теперь только желудевый заменитель, с дополнительными песчинками!»
Она взяла у Шафти кружку и передала Маледикту. Когда она наклонилась... мир изменился.
...вопвопвоп...
Небо скрыла пыль, превратившая солнце в кроваво-краный диск. На мгновение Полли увидела в небе их – огромные винты, вращающиеся в воздухе, висящие в воздухе, но направляющиеся прямо к ней...
- На него давят параллели, - прошептала Игорина у ее локтя.
- Параллели?
- Это как... вжгляд в прошлое. Об этом мы ничего не знаем. Они могут прийти отовсюду. В таком состоянии вампир подвержен любого рода воздействиям! Прошу, отдай ему этот кофе!
Маледикт схватил кружку и попытался выпить содержимое так быстро, что оно потекло по его подбородку. Они следили за глотком.
- На вкус как грязь, - произнес он, ставя кружку.
- Да, но помогло?
Маледикт взглянул вверх и моргнул.
- О, боги, эта дрянь просто ужасна.
- Мы в лесу или джунглях? Есть летающие винты? – настаивала Игорина. – Сколько пальцев я показываю?
- Знаешь, Игорю лучше подобное не произносить, - сгримасничал Маледикт. – Но... ощущения... не настолько сильны теперь. Я справлюсь с ними! Я разберусь с этим.
Полли взглянула на Игорину, та пожала плечами.
- Хорошо, - сказала она и кивнула Полли немного отойти.
- Он или, возможно, она у самого края, - произнесла она.
- Ну, как и все мы, - отозвалась Полли. – Мы ведь практически не спим.
- Ты знаешь, о чем я. Я, э... взяла на себя смелость, э... подготовиться.
Безмолвно Игорина распахнула куртку, всего на мгновение. В аккуратно пришитых кармашках Полли увидела нож, деревянный кол и молоток.
- Но ведь до этого не дойдет, а?
- Надеюсь, - ответила Игорина. – Но если все же это произойдет, я – единственная среди вас, кто сможет найти сердце. Люди полагают, что оно немного левее, но...
- До этого не дойдет, - твердо произнесла Полли.
Небо было красным. До войны оставался один день.
Полли кралась по самому гребню с банкой чая. Именно чай держит армию на ногах. Помни, что реально... ну, над этим стоило задуматься. Взять, к примеру, Тонка и Лофти. Не важно, кто из них несет караул, другая все равно будет рядом. И они сидели бок о бок на упавшем дереве, уставясь на склон. И держались за руки. Они всегда держались за руки, когда были одни. Но Полли казалось, что они держат руки друг друга вовсе не как, ну, друзья. Они держались крепко, как держался бы человек, соскользнувший со скалы, за руку спасителя, боясь, что отпустить значило бы упасть.
- Чай! – произнесла она.
Девочки повернулись, и она зачерпнула им по кружке горячего чая.
- Знаете, - тихо начала она, - никто не станет ненавидеть вас, если вы уйдете сегодня.
- Ты о чем, Озз? – спросила Лофти.
- Ну, что вам нужно там? Вы сбежали из школы. Вы могли пойти куда угодно. Могу поспорить, вы двое могли бы...
- Мы остаемся, - жестко прервала ее Тонк. – Мы говорили об этом. Куда еще нам идти? Даже, если что-то следит за нами?
- Может, просто животное, - предположила Полли, сама в это не веря.
- Они так не делают, - произнесла Тонк. – И я не думаю, что это так взбудоражило бы Маледикта. Наверно, новые шпионы. Что ж, мы их схватим.
- Никто нас не вернет, - отозвалась Лофти.
- О. Э... хорошо, - отступая, произнесла Полли. – Мне пора, никто не любит холодный чай, а?
Она поспешила за холм. Когда Лофти и Тонк были вместе, она чувствовала себя неуместной.
Уоззи была в ложбине, осматривая землю вокруг со своей обычной немного беспокойной напряженностью во взгляде. Когда Полли приблизилась, она повернулась.
- О, Полли, - обрадовалась девочка. - Отличные новости!
- Здорово, - слабо отозвалась она. – Люблю хорошие новости.
- Она сказала, что мы можем не носить наши темные платки.
- Что? О. Хорошо, - кивнула Полли.
- Но только потому, что мы служим Великой Цели, - продолжала Уоззи. И, так же как Блуз ставил кавычки, Уоззи могла произносить заглавные буквы.
- Что ж, хорошо, - кивнула Полли.
- Знаешь, Полли, думаю, мир стал бы гораздо лучше, если бы им управляли женщины. Не было бы войн. Конечно, в Книге эта идея названа Ужасающим Отвержением Нуггана. Это, должно быть, ошибка. Я спрошу герцогиню. Да благословенна будь чаша сия, дабы могла я испить из нее, - добавила она.
- Э, да, - кивнула Полли и задумалась: а чего она боится больше - Маледикта, который вдруг может превратиться в ужасного монстра, или Уоззи, достигшей конца некого путешествия по собственному рассудку. Она была простой служанкой на кухне, а теперь она подвергала Книгу критическому анализу и разговаривала с иконой. Это было несуразно. Те, кто ищут истину, гораздо предпочтительнее тех, кто думает, что нашел ее.
Кроме того, думала она наблюдая за Уоззи, можно полагать, что мир был бы лучше, если бы им управляли женщины, только если ты сама не знала женщин. Или, хотя бы, старых. Взять, к примеру, платки. Женщины должны покрывать волосы по пятницам, но в Книге об этом не было ни одного дур... чертова слова. Это просто было традицией. Так поступали лишь потому, что так поступали всегда. А если ты забывала об этом, то старухи заполучали Тебя. Глаза у них точно у ястреба. Они наверняка видят сквозь стены. И мужчины замечали это, потому как ни один из них не приближался к ним, если вдруг старая карга смотрела в его сторону так, будто уже придумали соответствующее наказание. Если где-то проводили публичные казни, особенно если то была порка, то в передних рядах всегда стояли старушки, посасывавшие мятные пастилки.
Полли забыла про свой платок. Дома она носила его по пятницам просто потому, что это было проще, чем не надевать его. Но она поклялась, что, если вернется, то ни за что уже не притронется к нему...
- Э... Уозз? – спросила она.
- Да, Полли?
- Ты ведь общаешься прямо с герцогиней, так?
- Мы разговариваем, - мечтательно ответила Уоззи.
- Ты, э, не могла бы спросить про кофе? – жалобно попросила Полли.
- Герцогиня может передвигать только очень, очень маленькие предметы, - отозвалась Уоззи.
- Может, несколько зерен? Уозз, нам очень нужен кофе! Не думаю, что желуди действительно сгодятся.
- Я буду молиться.
- Хорошо. Сделай, - кивнула Полли. И вдруг она почувствовала чуть больше надежды. У Маледикта были галлюцинации, но уверенностью Уоззи можно было гнуть сталь. Это было чем-то противоположным галлюцинациям. Как будто она видела, что реально, а ты – нет.
- Полли? – позвала Уоззи.
- Да?
- Ты ведь не веришь в герцогиню, так? Я о настоящей герцогине, а не о твоей таверне.
Полли заглянула в маленькое, осунувшееся, напряженное личико.
- Ну, ведь говорят, что она умерла, и я молилась ей, когда была маленькой, но, раз уж ты спросила, я не то чтобы, эм, верю... – заторопилась она.
- Она стоит прямо за тобой. Прямо за твоим правым плечом.
В тишине леса Полли повернулась.
- Я не вижу ее, - призналась она.
- Рада за тебя, - улыбнулась Уоззи, протягивая ей пустую кружку.
- Но я ничего не видела, - повторила Полли.
- Нет, - кивнула Уоззи. – Но ты повернулась...
Полли никогда не расспрашивала про рабочую школу для девочек. Она, по определению, была Хорошей Девочкой. Ее отец был влиятельным человеком, и она много работала, она не связывалась с парнями, и, что самое важное, она была... ну, умна. Она была достаточно сообразительна, чтобы делать то же, что и все жители в хроническом беспричинном безумии, которое считалось повседневной жизнью Мюнцза. Она знала, что нужно видеть, а что игнорировать, когда подчиняться, а когда – лишь притвориться, что подчиняешься, когда говорить, а когда держать свои мысли при себе. Она научилась выживать. Большинство людей учатся. Но если ты вдруг бунтовал, или становился опасно честен, или же заразился какой-нибудь неверной болезнью, или же нигде не был нужен, или же был девчонкой, которая интересуется парнями больше, чем, по мнению старушек, тебе следует, или, еще хуже, хорошо считала... тогда школа была твоим предназначением.
Она не знала, что творится там, но ее воображение стремилось заполнить этот провал. И она думала, что же происходит с тобой в этой кошмарной скороварке. Если ты была крепкой, как Тонк, тебя закаляли и давали скорлупу. Лофти... трудно сказать. Она казалась тихой и скромной до тех пор, пока ты не замечал огонь, отраженный в ее глазах, а иногда он был там даже, если рядом не было никакого огня. Но если ты была Уоззи, если тебя отдавали в верные руки, запирали, били, и обращались один Нугган знает, как (да, подумала Полли, Нугган, вероятно, знает) и если тебя заталкивали все глубже и глубже внутрь тебя самой, то что ты найдешь там, внизу? А потом из этой бездны ты посмотришь вверх на единственную улыбку, которую ты когда-либо видела.
Последним на страже стоял Джекрам, раз уж Шафти готовила. Он сидел на покрытом мхом камне, в одной руке держал арбалет и что-то рассматривал в другой. Он быстро развернулся, как только она подошла ближе, что-то сверкнуло золотом и пропало внутри куртки.
Сержант опустил арбалет.
- От тебя шуму, что от слона, Перкс, - произнес он.
- Простите, сержант, - ответила Полли, зная, что она двигалась совсем неслышно. Он взял кружку с чаем и, развернувшись, указал вниз.
- Видишь тот куст, Перкс? – спросил он. – Чуть правее того бревна?
- Да, сержант, - прищурившись, кивнула она.
- Ничего не замечаешь?
Полли снова присмотрелась. Что-то должно быть не так, решила она, иначе он бы не стал ее спрашивать. Она сконцентрировалась.
- Неправильная тень, - наконец решилась она.
- Молодец. Потому что некто сидит за кустом. Он присматривался ко мне, а я – к нему. И больше ничего. Он смоется, стоит кому-нибудь пошевелится, и он слишком далеко, чтобы выстрелить в него.
- Враг?
- Не думаю.
- Друг?
- В любом случае, дерзкий дьяволенок. Ему все равно, знаю ли я, что он там. Вернись обратно, парень, и принеси тот большой лук, что мы сняли с... Вон он!
Тень исчезла. Полли всматривалась в лес, но свет становился неотчетливым, и среди деревьев расцветали сумерки.
- Это волк, - произнес Джекрам.
- Оборотень? – предположила Полли.
- С чего это ты взял?
- Ну, сержант Тауэринг сказал, что в нашем отряде есть оборотень. Но я уверен, что его нет. То есть, мы бы давно уже узнали об этом, так? Мне просто было интересно, видели ли они его.
- Как бы то ни было, нам с ним нечего делать, - заключил Джекрам. – С серебряной стрелой еще можно было бы попытаться, но у нас нет ничего такого.
- А шиллинг, сержант?
- Ха, ты думаешь, что можешь убить оборотня долговой распиской?
- А, да, - а потом она добавила: - но ведь у вас настоящий шиллинг, сержант. На шее, вместе с тем золотым медальоном.
Если уверенностью Уоззи можно было согнуть сталь в кольцо, то взгляд Джекрама мог его расплавить.
- То, что у меня на шее, тебя не касается, Перкс, и единственное, что может быть хуже оборотня, так это буду я, если кто-нибудь вдруг попытается забрать мой шиллинг, понял?
Он смягчился, увидев выражение Полли.
- Мы уходим, как только закончим обед, - сменил он тему. – Найдем местечко получше, чтобы отдохнуть. Чтобы было легче охранять.
- Мы все довольно устали, сержант.
- Так что нужно, чтобы мы все были наготове и во всеоружии, если наш друг вернется со своими приятелями, - закончил Джекрам.
Он проследил за ее взглядом. Золотой медальон выскользнул из его кармана и теперь виновато болтался на цепочке. Он ловко засунул его обратно.
- Это просто... девушка, которую я знал, - признался он. – И все, ясно? Это было очень давно.
- Я не спрашивал ни о чем, сержант, - ответила Полли отступая.
Его плечи повисли.
- Верно парень, верно. И я тоже ни о чем не прошу тебя. Но я полагаю, нам лучше бы найти кофе для капрала, а?
- Аминь, сержант!
- А наш руперт мечтает о лавровом венке на всю голову, Перкс. У нас тут чертов герой. Не может думать, не может сражаться, никакой пользы от него, кроме последней сцены и медали, которую отошлют его старой мамочке. А я бывал на нескольких из этих сцен, парень, и они все равно что лавка мясника. Вот к чему ведет вас Блуз, помяни мое слово. Что же вы будете делать потом, а? Мы побывали в нескольких потасовках, да, но это не война. Думаешь, ты удержишься, когда сталь встречается с плотью?
- Но вам же удалось, сержант, - отозвалась Полли. – Вы сказали, что были на нескольких последних сценах.
- Верно, парень. Но я держал сталь.
Полли спускалась по склону. Все это, думала она, а ведь мы еще даже не добрались туда. Сержант думает о девушке, что он оставил позади... ну, это нормально. А Тонк и Лофти просто думают друг о друге, но, пожалуй, после того, как побываешь в этой школе... а Уоззи...
Она думала, как бы ей пришлось выжить в школе. Стала бы она такой же жесткой, как Тонк? Смирилась бы она, как те служанки, что приходили и уходили, и долго работали, и никогда не носили имени? Или, может, она стала бы как Уоззи, и нашла бы некую дверь в своей голове... я могу быть скромной, но я говорю с богами.
...Уоззи сказала «не о твоей таверне». Разве она когда-нибудь рассказывала Уоззи про «Герцогиню»? Конечно нет. Конечно она... но, нет, она ведь сказала Тонк, верно? Вот в чем дело. Все разъяснилось. Тонк, возможно, упомянула об этом при Уоззи. В этом нет ничего странного, даже если практически никто не говорил с Уозз. Это было тяжело. Она всегда казалась такой напряженной, взвинченной. Но другого объяснения нет. Да. Она не допустит, чтобы появилось какое-нибудь еще.
Полли вздрогнула, и вдруг ей показалось, что кто-то идет рядом с ней. Она подняла взгляд и застонала.
- Ты ведь галлюцинация, верно?
- О, ДА. ВЫ ВСЕ ЗДЕСЬ НАХОДИТЕСЬ В СОСТОЯНИИ ПОВЫШЕННОЙ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ, ВЫЗВАННОЙ РАССТРОЙСТВОМ ПСИХИКИ И НЕДОСТАТКОМ СНА.
- Если ты галлюцинация, как ты можешь знать об этом?
- Я ЗНАЮ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ ЭТО. ПРОСТО Я БЫСТРЕЕ ВЫРАЖАЮ МЫСЛИ.
- Я ведь не умру, а? То есть, прямо сейчас?
- НЕТ. НО ВАМ ГОВОРИЛИ, ЧТО ВЫ КАЖДЫЙ ДЕНЬ БУДЕТЕ ХОДИТЬ РУКА ОБ РУКУ СО СМЕРТЬЮ.
- О... да. Капрал Скаллот упоминал об этом.
- СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ. МОЖНО СКАЗАТЬ, ОН У МЕНЯ В СПИСКЕ.
- А ты не мог бы быть немного... невидимее?
- КОНЕЧНО. ТАК СОЙДЕТ?
- И тише, тоже?
За этим последовала тишина, которая, вероятнее всего, являлась ответом.
- И отполируй себя немного, - обратилась Полли к воздуху. – И плащ постирай.
Ответа не последовало, но она почувствовала себя лучше, сказав это.
_____________________________
* Орнитологу очень сложно прогуливаться по лесу, ведь весь мир вокруг тебя кричит: «Отвали, это мой куст! Аргх, разоритель гнезд! Займемся любовью, я могу сильно раздувать свою красную грудку!»
** Во время Вьетнамской войны, Вьет Конговцев обозначали аббревиатурой VC, или – на алфавите радистов – «Виктор Чарли» («Victor Charlie»). Потом сократилось просто до «Чарли», и теперь это имя стало обычным сленговым обозначением врага во время войны.
- Как я и говорил, сэр, он оценивает ситуацию, - просиял Джекрам. – Разум точно бритва.
- Он говорил об алгоритмах, а компании только начали их разработку, - не унимался де Слов. – А то ведомство, что он говорил...
- А, я вижу, от вас ничто не укроется, сэр. Но – шшш. Не могу говорить об этом.
- Честно говоря, сержант, я всегда полагал, что Борогравия несколько, ну... отстала.
читать дальшеДжекрам одарил его застывшей улыбкой.
- Если кажется, что мы далеко позади, сэр, то это лишь для того, чтобы мы смогли хорошенько разбежаться.
- Знаете, сержант, очень жаль, что подобный человек впустую потеряет жизнь, - добавил де Слов, когда фургон подбросило на колее. - Сейчас уже не век героизма и вызовов в духе «смерть-или-слава». Сделайте ему одолжение, постарайтесь отговорить его, прошу.
- Не смею и мечтать, сэр, - ответил Джекрам. – Вот ваша дорога, сэр. Куда вы направитесь теперь?
- В долину Нек, сержант. Это великолепная история, сержант. Благодарю вас. Позвольте пожать вашу руку.
- Очень рад, что вы так считаете, сэр, - Джекрам протянул руку. Полли услышала слабый звон монет, перешедших из ладони в ладонь. Де Слов взял вожжи.
- Но должен предупредить вас, сержант, что примерно через час мы, возможно, отправим все это с голубем, - произнес он. – Придется сказать, что у вас есть пленники.
- Не волнуйтесь об этом, сэр, - ответил Джекрам. – К тому времени, как их дружки прибегут сюда, мы уже будем на полпути к горам. Нашим горам.
Они расстались. Джекрам смотрел им вслед, пока они не скрылись, а потом повернулся к Полли.
- Все эти его мотивы да милости, - проговорил он. – Ты видел это? Да он оскорбил меня, дав мне взятку! – он взглянул на свою ладонь. – Хмм, пять Морпоркских долларов? Ну, по крайней мере, он знает, как щедро оскорблять, - добавил он, и монеты тотчас исчезли в кармане куртки.
- Мне кажется, он старается помочь нам, сержант, - произнесла Полли.
Джекрам этого не заметил.
- Я ненавижу этот чертов Анк-Морпорк, - продолжал он. – Да кто они такие, чтобы указывать нам, что делать? Кому какая разница, что они думают?
- Вы правда думаете, что мы можем собрать дезертиров, сержант?
- Нет. Однажды они уже сбежали, что помешает им во второй раз? Они плюнули на герцогиню, когда дезертировали, они не могут снова поцеловать ее. Поцелуй может быть только один.
- Но лейтенант Блуз...
- Руперт должен иметь дело с цифрами. Он думает, что он солдат. Ни разу не был на поле битвы. Все, что он наговорил твоему приятелю, всего лишь чушь вроде «смерть-или-слава». И вот что я тебе скажу, Перкс, я видел Смерть чаще, чем могу припомнить, но я никогда не встречался со Славой. И я целиком и полностью за то, чтобы эти придурки искали нас там, где нас нет.
- Он мне не приятель, сержант, - отрезала Полли.
- Да, ну, ты ведь разбираешься в чтении и письме, - проворчал Джекрам. – Нельзя доверять подобным людям. Они носятся вокруг, и вдруг оказывается, что все, что ты знал, не верно.
Они вернулись в овраг. Остальные уже выбрались из своих укрытий, и теперь собрались вокруг одной из газет. В первый раз Полли увидела Картинку.
Было довольно похоже, особенно Шафти и Уоззи. Она была почти не видна в тени Джекрама. Но за ними виднелись угрюмые кавалеристы, а их лица сами по себе были целыми картинами.
- Очень даже похоже на Тонка, - произнесла Игорина, которая не так сильно шепелявила, когда рядом не было офицеров.
- Как вы думаете, подобная картинка может быть Отвержением в глазах Нуггана? – нервно спросила Шафти.
- Возможно, - кивнула Полли. – Слишком многое уже Отвергнуто, - она просмотрела текст под картинкой. Он был полон фраз вроде «отважные фермерские мальчишки» и «унижение некоторых лучших солдат Злобении» и «внезапный укол». Она понимала, почему это вызвало столько проблем.
Девушка пролистала страницы. Они были набиты странными историями о местах, о которых она никогда не слышала, и картинками людей, которых она не знала. Но на одной странице был лишь сплошной серый текст, а поверх огромными буквами было напечатано:
Почему это безумие нужно остановить
В изумлении она выхватывала фразы из моря букв: «позорные набеги на соседние страны», «заблуждающиеся последователи безумного бога», «высокомерный ублюдок», «возмущение за возмущением», «пренебрежение международным мнением»...
- Не читайте эту чушь, парни, вы не знаете, откуда она, - жизнерадостно произнес сержант Джекрам, подходя сзади. – Все это ложь. Мы уходим... Капрал Маледикт!
Маледикт, появляясь из-за деревьев, лениво отдал честь. Он все еще был в своем одеяле.
- Почему ты без формы?
- Она на мне, сержант. Мы ведь не хотим, чтобы нас заметили, так? Если сделать так же, то мы станем частью джунглей.
- Это лес, капрал! И без своей чертовой униформы, как, черт возьми, мы узнаем, кто друг, а кто – враг?
Прежде чем ответить, Маледикт зажег сигарету.
- На сколько я понимаю, сержант, - произнес он, - враги все, кроме нас.
- Минуточку, сержант, - Блуз поднял взгляд от газеты и с интересом наблюдал за происходящим. – В древности были подобные прецеденты. Армия генерала Сон Сун Ло была замаскирована под поле подсолнухов, а генерал Тактикус однажды приказал батальону одеться елями.
- Подсолнухи? – в голосе Джекрама звучало презрение.
- И в обоих случаях все прошло успешно, сержант.
- Никакой униформы? Значков? Погон, сэр?
- Может, вы могли бы стать очень большим цветком? – предположил Блуз, и на его лице не было и намека на иронию. – И вы ведь, разумеется, делали ночные вылазки, когда никакие знаки отличия не видны?
- Да, сер, но ночь есть ночь, сэр, тогда как подсолнухи это... это подсолнухи, сэр! Я носил эту униформу более пятид... всю свою жизнь, сэр, а шататься по округе без униформы – это же совершенно бесчестно! Это для шпионов, сэр! – лицо Джекрама из красного стало малиновым, и Полли с удивлением заметила слезы в уголках его глаз.
- Как мы можем быть шпионами, сержант, в собственной стране? – спокойно спросил Блуз.
- Эль-ти понял суть, сержант, - кивнул Маледикт.
Джекрам повернулся, точно бык на живодерне, а потом, к изумлению Полли, он сдался. Но долго она не удивлялась. Она знала его. Было в Джекраме что-то, что она могла прочесть. В глазах. Он мог врать, но его глаза оставались такими же честными и безмятежными, как у ангела. И если он и отставал, то только для того, чтобы чуть позже хорошенько разогнаться.
- Хорошо, хорошо, - произнес сержант. – Чтоб мне провалиться, я не тот человек, чтобы не подчиняться приказам, - и его глаза блеснули.
- Так держать, сержант, - кивнул Блуз.
Джекрам взял себя в руки.
- В любом случае, я не хочу быть подсолнухом.
- К счастью, здесь только хвойные деревья, сержант.
- Отлично подмечено, сэр, - Джекрам повернулся к трепещущему отряду. – Итак, Последняя Поправочка, - заорал он. – Вы слышали его! Объелиться!
Прошел час. Насколько понимала Полли, они направились к горам, но сделали большой крюк, и теперь тот путь, по которому они пришли, оказался в нескольких милях за ними. Но кто командует – Блуз, или же он предоставил это Джекраму?
Жаловаться никто не собирался.
Лейтенант сделал остановку в березовых зарослях, тем самым увеличив их вдвое. Можно сказать, что камуфляж все же был эффективен, потому как ярко-красный и белый цвета выделяются на фоне серого и зеленого. Но ничего более этого сказать было нельзя.
Нефрития отскребла краску и теперь была серой и зеленой. Игорина походила на оживший куст. Уоззи трепетала, словно осина, и ее листья постоянно шелестели. Остальные замаскировались более-менее приемлемо, и Полли немного гордилась собственными достижениями. Джекрам походил на дерево точно так же, как и большой красный резиновый мячик; Полли подозревала, что он тайно начистил все, и даже пуговицы. В руке или ветке каждое дерево держало кружку чая. Во всяком случае, они остановились лишь на пять минут.
- Солдаты, - произнес Блуз, будто бы только что сделал вывод. – Вы, должно быть, полагаете, что мы направляемся назад к горам, чтобы собрать там армию дезертиров. На самом же деле, это была лишь уловка для мистера де Слова! – он остановился, вероятно, ожидая какой-нибудь реакции. Они уставились на него. – На самом деле, - продолжил он, - мы продвигаемся к долине Нек. Это - последнее, чего ждет от нас враг.
Полли взглянула на сержанта. Он ухмылялся.
- Достоверно установлено, что легкий маленький отряд может проникнуть туда, куда не попадет батальон, - добавил Блуз. – Солдаты, это будем мы! Верно, сержант Джекрам?
- Так точно, сэр!
- Мы опустимся, словно молот, на тех, кто меньше нас, - радостно завершил Блуз.
- Так точно, сэр!
- А от тех, что превосходят нас, мы тихо ускользнем в леса...
- Так точно, сэр!
- Мы проскользнем мимо их часовых...
- Верно, сэр, - произнес Джекрам.
- ...и захватим крепость Нек прямо у них под носом!
Чай Джекрама разбрызгался на землю.
- Осмелюсь предположить, что наш враг чувствует себя неприступным лишь потому, что командует хорошо вооруженным фортом на отвесных скалах со стенами в сто футов высотой и двадцать шириной, - продолжал Блуз, как если бы с половины деревьев не капал чай. – Но он будет удивлен!
- Вы в порядке, сержант? – прошептала Полли. Из горла Джекрама доносились странные звуки.
- Есть вопросы? – спросил Блуз.
Игорина подняла ветку.
- Как мы попадем туда, сэр? – спросила она.
- А. Хороший вопрос, - произнес он. – И все станет очевидным в свое время.
- Воздушная кавалерия, - вмешался Маледикт.
- Прости, капрал?
- Летающие машины, сэр! – повторил тот. – Они не будут знать, откуда нас ждать. Мы ловко приземлимся, выбьем их, и потом уберем прочь.
Блуз наморщился.
- Летающие машины? – переспросил он.
- Я видел рисунок одной из них, его сделал какой-то Леонард Щеботанский. Вроде... летающей мельницы. Как огромный винт в воздухе...
- Не думаю, что подобное нам пригодится, хотя предложения приветствуются, - заявил Блуз.
- Даже если бы у нас и был огромный винт здесь, сэр! – наконец проговорил Джекрам. – Сэр, это ведь просто кучка рекрутов, сэр! Вся эта чушь про честь и свободу и тому подобное, все это было лишь для писаки, так? Прекрасная идея, сэр! Да, давайте доберемся до долины Нек, и проскочим туда, и присоединимся к остальным. Вот где должны мы быть, сэр. Не может быть, чтобы вы серьезно задумали атаковать крепость, сэр! Я бы не стал пытаться и с тысячей людей.
- Я могу попытаться с полудюжиной, сержант.
Джекрам выпучил глаза.
- Правда, сэр? Что станет делать рядовой Гум? Трястись на них? А юный Игорь зашьет их, а? Рядовой Хальт грозно посмотрит на них? Они многообещающие парни, сэр, но они не солдаты.
- Генерал Тактикус говорил, что судьба битвы зависит от действий одного человека, оказавшегося в нужном месте, - спокойно ответил Блуз.
- И от большего количества солдат, чем у другого ублюдка, сэр, - настаивал Джекрам. – Сэр, мы должны добраться до оставшейся армии. Может они окружены, может – нет. Вся эта чушь о том, что они не хотят убивать нас, ничего не значит. Задача в том, чтобы выиграть. Если все остальные не атакуют, значит, они боятся нас. Мы должны быть там. Вот место для ваших рекрутов, сэр, вот где они смогут научиться. Враг ищет их, сэр!
- Если генерал Фрок среди пленных, то, полагаю, крепость будет там, где его держат, - произнес Блуз. – Полагаю, он был первым офицером, под чьим началом вы служили, так?
Джекрам сомневался.
- Верно, сэр, - наконец сказал он. – И он был самым тупым лейтенантом, которого я встречал, за лишь одним исключением.
- Я полагаю, существует тайный вход в крепость, сержант.
Память Полли подтолкнула ее. Если Поль жив, он в крепости. Она поймала взгляд Шафти. Та кивнула. Она думала о том же. Она не слишком много говорила о своем... женихе, и Полли сомневалась, насколько официальной была договоренность.
- Разрешите сказать, сержант? – произнесла она.
- Да, Перкс.
- Я хочу попробовать найти путь в крепость, сержант.
- Перкс, ты вызываешься атаковать величайший и сильнейший замок в пределах пяти миль? В одиночку?
- Я тоже иду, - произнесла Шафти.
- Значит, двое? – не сдавался Джекрам. – О, тогда все в порядке.
- Я тоже иду, - проговорила Уоззи. – Герцогиня сказала, что я должен.
Джекрам посмотрел на ее бледное лицо и водянистые глаза и вздохнул. Он повернулся к Блузу.
- Давайте пойдем дальше, сэр? Это можно будет обсудить позже. По крайней мере, мы идем к Нек, первая остановка по дороге в ад. Перкс и Игорь, по местам. Маледикт?
- Йо!
- Э... ты идешь впереди.
- Я слышу тебя!
- Прекрасно.
Когда вампир прошел мимо Полли, мир, всего на одно мгновение, изменился; лес стал зеленее, небо серее, а сама она впереди услышала звук, вроде «вопвопвоп». А потом все прошло.
Галлюцинации вампира заразны, подумала она. Что же творится у него в голове? Она поспешила к Игорине, и они вновь ушли в лес.
Пели птицы. Все казалось мирным, если вы ничего не знали о птичьих песнях, но Полли слышала поблизости сигналы тревоги, а дальше – территориальные угрозы, и повсюду – любовь. Приятнее от этого не становилось.*
- Полли? – вдруг позвала Игорина.
- Хмм?
- Если бы пришлось, ты смогла бы убить кого-нибудь?
Полли вернулась в настоящее.
- Что это за вопрос?
- Думаю, из тех, что задают шолдату, - ответила Игорина.
- Не знаю. Думаю, если будут нападать. По крайней мере, ударю так, чтобы они упали. А ты?
- Мы очень высоко чтим жизнь, Полли, - торжественно произнесла Игорина. – Убить – легко, а вот вернуть – почти невожможно.
- Почти?
- Ну, если нет очень хорошего громоотвода. И даже тогда, они все равно не будут такими же. К ним постоянно липнут столовые приборы.
- Игорина, а почему ты здесь?
- Клану не очень-то... нравится, когда девушки начинают заниматься Великим Делом, - Игорина выглядела подавленной. – «Занимайся своим рукоделием», поштоянно говорила мама. Ну, все это очень мило, конечно, но я знаю, что и с наштоящими порезами легко справлюсь. Особенно с трудными. И, думаю, женщине на одре будет гораздо легче, если на переключателе мы-теперь-мертвы будет лежать женшкая рука. И потому я решила, что некоторый полевой опыт поможет мне убедить отца. Солдатам обычно все равно, кто шпашает им жизнь.
- Думаю, все мужчины одинаковы, - кивнула Полли.
- Изнутри – вне сомнения.
- А... э... ты и правда можешь вернуть свои волосы? – Полли видела банку с ними, когда они разбивали лагерь; они тихонько шевелились в какой-то зеленоватой жидкости, точно неведомые редкие водоросли.
- О, да. Пересадка скальпов очень проста. Жжется пару минут, и все...
Между деревьев что-то двинулось, а потом тень преобразилась в Маледикта. Подойдя ближе, он прижал палец к губам и торопливо прошептал:
- Чарли следит за нами!**
Полли и Игорина переглянулись.
- Что за Чарли?
Маледикт уставился на них, потом вытер лицо.
- Я... простите, э... простите, это... слушайте, за нами следят! Я знаю это!
Солнце садилось. С вершины скалы она еще раз окинула взглядом тропу, по которой они пришли. Вечерний свет окрасил ее в золотисто-красные тона. Ничто не шевелилось. Лагерь разбили почти у самой вершины другого холма, там, где кустарник огородил замечательный наблюдательный пункт для тех, кто хотел видеть, не будучи замеченным. И, судя по старым кострищам, так оно и случалось.
Маледикт сидел, опустив голову на руки, Джекрам и Блуз были по обе стороны от него. Они пытались понять, но пока безрезультатно.
- Значит, ты ничего не слышишь? – спросил Блуз.
- Нет.
- И ты ничего не видишь и не чуешь? – продолжил Джекрам.
- Нет! Я же говорю! Но что-то идет за нами. Следит за нами!
- Но если ты не... – начал Блуз.
- Слушайте, я – вампир, - вырвалось у Маледикта. – Просто поверьте мне, ладно?
- Я же говорил, щержант, - произнесла Игорина из-за спины Джекрама. – Мы, Игори, чашто шлужим вампирам. Во время стрешшов их личное проштраноштво рашширяетщя практичешки до дещяти миль вокруг их тела.
Последовала обычная пауза, которая сопутствует длительному пришепетыванию. Людям нужно время, чтобы обдумать.
- Стреш-шов? – переспросил Блуз.
- Вы ведь знаете, как вы чувствуете, когда за вами наблюдают? – пробормотал Маледикт. – Так вот, это примерно то же самое, но в тысячу раз больше. И это даже не... не чувство, это просто что-то, что я знаю.
- Многие ищут нас, капрал, - Блуз по-дружески похлопал его по плечу. – И это вовсе не значит, что они найдут нас.
Полли, смотревшая вниз на позолоченный светом лес, открыла рот. Внутри было сухо. Ничего не вышло.
Маледикт отмахнулся от лейтенанта.
- Это... существо не ищет нас! Они знают, где мы!
Полли сглотнула слюну и попыталась еще раз:
- Движение!
И потом больше ничего не было. Она могла поклясться, что-то было на тропе, что-то, что сливалось со светом, обнаруживая себя лишь колеблющимся узором теней, пока оно двигалось.
- Э... может нет, - пробормотала она.
- Слушайте, всем нам просто недостает сна, и мы все слегка «на взводе», - произнес Блуз. – Давайте просто успокоимся, хорошо?
- Мне нужен кофе! – раскачиваясь, простонал Маледикт.
Полли покосилась на далекую тропинку. Легкий ветер качал деревья, и золотисто-красные листья падали вниз. На мгновение ей показалось... Она поднялась. Если достаточно долго смотреть на тени и качающиеся ветви, то можно будет увидеть все, что угодно. Все равно, что смотреть на горящую картинку.
- Ладно, - произнесла Шафти, чем-то занимавшаяся у огня. – Может сойти. Хотя бы, пахнет, как кофе. Ну... почти как кофе. Ну... почти как кофе, если бы кофе делали из желудей.
Она поджарила несколько желудей. По крайней мере, в это время года в лесах их было полно, и все знали, что жареными желудями можно заменить кофе, так? Полли согласилась, что попытаться стоит, но, насколько она помнила, выбирая, еще никто не говорил «Нет, я больше не притронусь к этому ужасному кофе! Теперь только желудевый заменитель, с дополнительными песчинками!»
Она взяла у Шафти кружку и передала Маледикту. Когда она наклонилась... мир изменился.
...вопвопвоп...
Небо скрыла пыль, превратившая солнце в кроваво-краный диск. На мгновение Полли увидела в небе их – огромные винты, вращающиеся в воздухе, висящие в воздухе, но направляющиеся прямо к ней...
- На него давят параллели, - прошептала Игорина у ее локтя.
- Параллели?
- Это как... вжгляд в прошлое. Об этом мы ничего не знаем. Они могут прийти отовсюду. В таком состоянии вампир подвержен любого рода воздействиям! Прошу, отдай ему этот кофе!
Маледикт схватил кружку и попытался выпить содержимое так быстро, что оно потекло по его подбородку. Они следили за глотком.
- На вкус как грязь, - произнес он, ставя кружку.
- Да, но помогло?
Маледикт взглянул вверх и моргнул.
- О, боги, эта дрянь просто ужасна.
- Мы в лесу или джунглях? Есть летающие винты? – настаивала Игорина. – Сколько пальцев я показываю?
- Знаешь, Игорю лучше подобное не произносить, - сгримасничал Маледикт. – Но... ощущения... не настолько сильны теперь. Я справлюсь с ними! Я разберусь с этим.
Полли взглянула на Игорину, та пожала плечами.
- Хорошо, - сказала она и кивнула Полли немного отойти.
- Он или, возможно, она у самого края, - произнесла она.
- Ну, как и все мы, - отозвалась Полли. – Мы ведь практически не спим.
- Ты знаешь, о чем я. Я, э... взяла на себя смелость, э... подготовиться.
Безмолвно Игорина распахнула куртку, всего на мгновение. В аккуратно пришитых кармашках Полли увидела нож, деревянный кол и молоток.
- Но ведь до этого не дойдет, а?
- Надеюсь, - ответила Игорина. – Но если все же это произойдет, я – единственная среди вас, кто сможет найти сердце. Люди полагают, что оно немного левее, но...
- До этого не дойдет, - твердо произнесла Полли.
Небо было красным. До войны оставался один день.
Полли кралась по самому гребню с банкой чая. Именно чай держит армию на ногах. Помни, что реально... ну, над этим стоило задуматься. Взять, к примеру, Тонка и Лофти. Не важно, кто из них несет караул, другая все равно будет рядом. И они сидели бок о бок на упавшем дереве, уставясь на склон. И держались за руки. Они всегда держались за руки, когда были одни. Но Полли казалось, что они держат руки друг друга вовсе не как, ну, друзья. Они держались крепко, как держался бы человек, соскользнувший со скалы, за руку спасителя, боясь, что отпустить значило бы упасть.
- Чай! – произнесла она.
Девочки повернулись, и она зачерпнула им по кружке горячего чая.
- Знаете, - тихо начала она, - никто не станет ненавидеть вас, если вы уйдете сегодня.
- Ты о чем, Озз? – спросила Лофти.
- Ну, что вам нужно там? Вы сбежали из школы. Вы могли пойти куда угодно. Могу поспорить, вы двое могли бы...
- Мы остаемся, - жестко прервала ее Тонк. – Мы говорили об этом. Куда еще нам идти? Даже, если что-то следит за нами?
- Может, просто животное, - предположила Полли, сама в это не веря.
- Они так не делают, - произнесла Тонк. – И я не думаю, что это так взбудоражило бы Маледикта. Наверно, новые шпионы. Что ж, мы их схватим.
- Никто нас не вернет, - отозвалась Лофти.
- О. Э... хорошо, - отступая, произнесла Полли. – Мне пора, никто не любит холодный чай, а?
Она поспешила за холм. Когда Лофти и Тонк были вместе, она чувствовала себя неуместной.
Уоззи была в ложбине, осматривая землю вокруг со своей обычной немного беспокойной напряженностью во взгляде. Когда Полли приблизилась, она повернулась.
- О, Полли, - обрадовалась девочка. - Отличные новости!
- Здорово, - слабо отозвалась она. – Люблю хорошие новости.
- Она сказала, что мы можем не носить наши темные платки.
- Что? О. Хорошо, - кивнула Полли.
- Но только потому, что мы служим Великой Цели, - продолжала Уоззи. И, так же как Блуз ставил кавычки, Уоззи могла произносить заглавные буквы.
- Что ж, хорошо, - кивнула Полли.
- Знаешь, Полли, думаю, мир стал бы гораздо лучше, если бы им управляли женщины. Не было бы войн. Конечно, в Книге эта идея названа Ужасающим Отвержением Нуггана. Это, должно быть, ошибка. Я спрошу герцогиню. Да благословенна будь чаша сия, дабы могла я испить из нее, - добавила она.
- Э, да, - кивнула Полли и задумалась: а чего она боится больше - Маледикта, который вдруг может превратиться в ужасного монстра, или Уоззи, достигшей конца некого путешествия по собственному рассудку. Она была простой служанкой на кухне, а теперь она подвергала Книгу критическому анализу и разговаривала с иконой. Это было несуразно. Те, кто ищут истину, гораздо предпочтительнее тех, кто думает, что нашел ее.
Кроме того, думала она наблюдая за Уоззи, можно полагать, что мир был бы лучше, если бы им управляли женщины, только если ты сама не знала женщин. Или, хотя бы, старых. Взять, к примеру, платки. Женщины должны покрывать волосы по пятницам, но в Книге об этом не было ни одного дур... чертова слова. Это просто было традицией. Так поступали лишь потому, что так поступали всегда. А если ты забывала об этом, то старухи заполучали Тебя. Глаза у них точно у ястреба. Они наверняка видят сквозь стены. И мужчины замечали это, потому как ни один из них не приближался к ним, если вдруг старая карга смотрела в его сторону так, будто уже придумали соответствующее наказание. Если где-то проводили публичные казни, особенно если то была порка, то в передних рядах всегда стояли старушки, посасывавшие мятные пастилки.
Полли забыла про свой платок. Дома она носила его по пятницам просто потому, что это было проще, чем не надевать его. Но она поклялась, что, если вернется, то ни за что уже не притронется к нему...
- Э... Уозз? – спросила она.
- Да, Полли?
- Ты ведь общаешься прямо с герцогиней, так?
- Мы разговариваем, - мечтательно ответила Уоззи.
- Ты, э, не могла бы спросить про кофе? – жалобно попросила Полли.
- Герцогиня может передвигать только очень, очень маленькие предметы, - отозвалась Уоззи.
- Может, несколько зерен? Уозз, нам очень нужен кофе! Не думаю, что желуди действительно сгодятся.
- Я буду молиться.
- Хорошо. Сделай, - кивнула Полли. И вдруг она почувствовала чуть больше надежды. У Маледикта были галлюцинации, но уверенностью Уоззи можно было гнуть сталь. Это было чем-то противоположным галлюцинациям. Как будто она видела, что реально, а ты – нет.
- Полли? – позвала Уоззи.
- Да?
- Ты ведь не веришь в герцогиню, так? Я о настоящей герцогине, а не о твоей таверне.
Полли заглянула в маленькое, осунувшееся, напряженное личико.
- Ну, ведь говорят, что она умерла, и я молилась ей, когда была маленькой, но, раз уж ты спросила, я не то чтобы, эм, верю... – заторопилась она.
- Она стоит прямо за тобой. Прямо за твоим правым плечом.
В тишине леса Полли повернулась.
- Я не вижу ее, - призналась она.
- Рада за тебя, - улыбнулась Уоззи, протягивая ей пустую кружку.
- Но я ничего не видела, - повторила Полли.
- Нет, - кивнула Уоззи. – Но ты повернулась...
Полли никогда не расспрашивала про рабочую школу для девочек. Она, по определению, была Хорошей Девочкой. Ее отец был влиятельным человеком, и она много работала, она не связывалась с парнями, и, что самое важное, она была... ну, умна. Она была достаточно сообразительна, чтобы делать то же, что и все жители в хроническом беспричинном безумии, которое считалось повседневной жизнью Мюнцза. Она знала, что нужно видеть, а что игнорировать, когда подчиняться, а когда – лишь притвориться, что подчиняешься, когда говорить, а когда держать свои мысли при себе. Она научилась выживать. Большинство людей учатся. Но если ты вдруг бунтовал, или становился опасно честен, или же заразился какой-нибудь неверной болезнью, или же нигде не был нужен, или же был девчонкой, которая интересуется парнями больше, чем, по мнению старушек, тебе следует, или, еще хуже, хорошо считала... тогда школа была твоим предназначением.
Она не знала, что творится там, но ее воображение стремилось заполнить этот провал. И она думала, что же происходит с тобой в этой кошмарной скороварке. Если ты была крепкой, как Тонк, тебя закаляли и давали скорлупу. Лофти... трудно сказать. Она казалась тихой и скромной до тех пор, пока ты не замечал огонь, отраженный в ее глазах, а иногда он был там даже, если рядом не было никакого огня. Но если ты была Уоззи, если тебя отдавали в верные руки, запирали, били, и обращались один Нугган знает, как (да, подумала Полли, Нугган, вероятно, знает) и если тебя заталкивали все глубже и глубже внутрь тебя самой, то что ты найдешь там, внизу? А потом из этой бездны ты посмотришь вверх на единственную улыбку, которую ты когда-либо видела.
Последним на страже стоял Джекрам, раз уж Шафти готовила. Он сидел на покрытом мхом камне, в одной руке держал арбалет и что-то рассматривал в другой. Он быстро развернулся, как только она подошла ближе, что-то сверкнуло золотом и пропало внутри куртки.
Сержант опустил арбалет.
- От тебя шуму, что от слона, Перкс, - произнес он.
- Простите, сержант, - ответила Полли, зная, что она двигалась совсем неслышно. Он взял кружку с чаем и, развернувшись, указал вниз.
- Видишь тот куст, Перкс? – спросил он. – Чуть правее того бревна?
- Да, сержант, - прищурившись, кивнула она.
- Ничего не замечаешь?
Полли снова присмотрелась. Что-то должно быть не так, решила она, иначе он бы не стал ее спрашивать. Она сконцентрировалась.
- Неправильная тень, - наконец решилась она.
- Молодец. Потому что некто сидит за кустом. Он присматривался ко мне, а я – к нему. И больше ничего. Он смоется, стоит кому-нибудь пошевелится, и он слишком далеко, чтобы выстрелить в него.
- Враг?
- Не думаю.
- Друг?
- В любом случае, дерзкий дьяволенок. Ему все равно, знаю ли я, что он там. Вернись обратно, парень, и принеси тот большой лук, что мы сняли с... Вон он!
Тень исчезла. Полли всматривалась в лес, но свет становился неотчетливым, и среди деревьев расцветали сумерки.
- Это волк, - произнес Джекрам.
- Оборотень? – предположила Полли.
- С чего это ты взял?
- Ну, сержант Тауэринг сказал, что в нашем отряде есть оборотень. Но я уверен, что его нет. То есть, мы бы давно уже узнали об этом, так? Мне просто было интересно, видели ли они его.
- Как бы то ни было, нам с ним нечего делать, - заключил Джекрам. – С серебряной стрелой еще можно было бы попытаться, но у нас нет ничего такого.
- А шиллинг, сержант?
- Ха, ты думаешь, что можешь убить оборотня долговой распиской?
- А, да, - а потом она добавила: - но ведь у вас настоящий шиллинг, сержант. На шее, вместе с тем золотым медальоном.
Если уверенностью Уоззи можно было согнуть сталь в кольцо, то взгляд Джекрама мог его расплавить.
- То, что у меня на шее, тебя не касается, Перкс, и единственное, что может быть хуже оборотня, так это буду я, если кто-нибудь вдруг попытается забрать мой шиллинг, понял?
Он смягчился, увидев выражение Полли.
- Мы уходим, как только закончим обед, - сменил он тему. – Найдем местечко получше, чтобы отдохнуть. Чтобы было легче охранять.
- Мы все довольно устали, сержант.
- Так что нужно, чтобы мы все были наготове и во всеоружии, если наш друг вернется со своими приятелями, - закончил Джекрам.
Он проследил за ее взглядом. Золотой медальон выскользнул из его кармана и теперь виновато болтался на цепочке. Он ловко засунул его обратно.
- Это просто... девушка, которую я знал, - признался он. – И все, ясно? Это было очень давно.
- Я не спрашивал ни о чем, сержант, - ответила Полли отступая.
Его плечи повисли.
- Верно парень, верно. И я тоже ни о чем не прошу тебя. Но я полагаю, нам лучше бы найти кофе для капрала, а?
- Аминь, сержант!
- А наш руперт мечтает о лавровом венке на всю голову, Перкс. У нас тут чертов герой. Не может думать, не может сражаться, никакой пользы от него, кроме последней сцены и медали, которую отошлют его старой мамочке. А я бывал на нескольких из этих сцен, парень, и они все равно что лавка мясника. Вот к чему ведет вас Блуз, помяни мое слово. Что же вы будете делать потом, а? Мы побывали в нескольких потасовках, да, но это не война. Думаешь, ты удержишься, когда сталь встречается с плотью?
- Но вам же удалось, сержант, - отозвалась Полли. – Вы сказали, что были на нескольких последних сценах.
- Верно, парень. Но я держал сталь.
Полли спускалась по склону. Все это, думала она, а ведь мы еще даже не добрались туда. Сержант думает о девушке, что он оставил позади... ну, это нормально. А Тонк и Лофти просто думают друг о друге, но, пожалуй, после того, как побываешь в этой школе... а Уоззи...
Она думала, как бы ей пришлось выжить в школе. Стала бы она такой же жесткой, как Тонк? Смирилась бы она, как те служанки, что приходили и уходили, и долго работали, и никогда не носили имени? Или, может, она стала бы как Уоззи, и нашла бы некую дверь в своей голове... я могу быть скромной, но я говорю с богами.
...Уоззи сказала «не о твоей таверне». Разве она когда-нибудь рассказывала Уоззи про «Герцогиню»? Конечно нет. Конечно она... но, нет, она ведь сказала Тонк, верно? Вот в чем дело. Все разъяснилось. Тонк, возможно, упомянула об этом при Уоззи. В этом нет ничего странного, даже если практически никто не говорил с Уозз. Это было тяжело. Она всегда казалась такой напряженной, взвинченной. Но другого объяснения нет. Да. Она не допустит, чтобы появилось какое-нибудь еще.
Полли вздрогнула, и вдруг ей показалось, что кто-то идет рядом с ней. Она подняла взгляд и застонала.
- Ты ведь галлюцинация, верно?
- О, ДА. ВЫ ВСЕ ЗДЕСЬ НАХОДИТЕСЬ В СОСТОЯНИИ ПОВЫШЕННОЙ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ, ВЫЗВАННОЙ РАССТРОЙСТВОМ ПСИХИКИ И НЕДОСТАТКОМ СНА.
- Если ты галлюцинация, как ты можешь знать об этом?
- Я ЗНАЮ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ ЭТО. ПРОСТО Я БЫСТРЕЕ ВЫРАЖАЮ МЫСЛИ.
- Я ведь не умру, а? То есть, прямо сейчас?
- НЕТ. НО ВАМ ГОВОРИЛИ, ЧТО ВЫ КАЖДЫЙ ДЕНЬ БУДЕТЕ ХОДИТЬ РУКА ОБ РУКУ СО СМЕРТЬЮ.
- О... да. Капрал Скаллот упоминал об этом.
- СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ. МОЖНО СКАЗАТЬ, ОН У МЕНЯ В СПИСКЕ.
- А ты не мог бы быть немного... невидимее?
- КОНЕЧНО. ТАК СОЙДЕТ?
- И тише, тоже?
За этим последовала тишина, которая, вероятнее всего, являлась ответом.
- И отполируй себя немного, - обратилась Полли к воздуху. – И плащ постирай.
Ответа не последовало, но она почувствовала себя лучше, сказав это.
_____________________________
* Орнитологу очень сложно прогуливаться по лесу, ведь весь мир вокруг тебя кричит: «Отвали, это мой куст! Аргх, разоритель гнезд! Займемся любовью, я могу сильно раздувать свою красную грудку!»
** Во время Вьетнамской войны, Вьет Конговцев обозначали аббревиатурой VC, или – на алфавите радистов – «Виктор Чарли» («Victor Charlie»). Потом сократилось просто до «Чарли», и теперь это имя стало обычным сленговым обозначением врага во время войны.
-
-
08.07.2005 в 21:43Слушай, а ведь эта повесть отличается от остальных книг Пратчетта. Гораздо более жжжуткая.
- Она стоит прямо за тобой. Прямо за твоим правым плечом.
В тишине леса Полли повернулась.
- Я не вижу ее, - призналась она.
- Рада за тебя, - улыбнулась Уоззи, протягивая ей пустую кружку.
- Но я ничего не видела, - повторила Полли.
- Нет, - кивнула Уоззи. – Но ты повернулась...
Ох, все здесь не ТЕ, кем кажутся.
Пробирает!
А ты умница.
-
-
08.07.2005 в 22:58-
-
09.07.2005 в 01:18А мне тоже нравится. Интересно очень.
-
-
10.07.2005 в 23:43Ты про Стражу Анк-Морпорскую еще не читала? Оч классные вещицы.. Сча вот патриот вышел - это вообще пестня.
Кста, как тут про "параллели"? нормально вышло? просто не знала как еще это перевести всвязи с "ретроспективой" ("взгляд в прошлое"...
-
-
11.07.2005 в 11:45Нет, про Стражу еще не читала. Я недавно Маскарад дочитала, тож прелесть. =)
Про параллели - ага. Загадочно вышло и вполне понятно.
-
-
15.07.2005 в 20:56Стража тож весчь.. Апфигительная. Вторая книга чем-то напоминает полицейскую академию...
-
-
15.07.2005 в 23:53-
-
16.07.2005 в 10:33